Мистер Генофонд
Шрифт:
Хорошее было время. Словно пряник после кнута, Питер подкинул воспоминания. Ударил по нетрезвому мозгу ностальгией, и я сам не заметил, как машина въехала на проспект.
Быстро. Хоть проси еще кружок по тому же маршруту. Но, конечно же, просить я ничего не стал. Сунул водителю деньги. Заставил соседку убрать кошелек, пока таксист ее, слеповатую, не обчистил под ноль. И вышел.
Как раз вовремя. Задержись я на пару секунд, пришлось бы вылавливать свою случайную удачу из глубокой лужи, как русалочку.
— Совсем ничего
— Темно, а я очки… разбила, — незнакомка тяжело вздохнула, но не вырвалась. Хорошая девочка. Послушная.
— Я могу проводить. Адрес скажете?
В темноте послышался новый вздох.
— Дом четырнадцать. Корпус один.
Мозгов не спорить у моей спутницы хватило. Этим я и воспользовался. Подхватил свою даму под локоток. Поближе к себе. Щурясь, принялся высматривать в тусклом свете под дождем нужный номер дома.
Несколько лет прошло с тех пор, как был здесь последний раз. Дед, единственный родственник, оставшийся в России, давно переехал в мою новую квартиру. Лучший друг, Эд Басманский, успел жениться, развестись и заработать себе на элитную жилплощадь возле Финского.
На Парковом жили только воспоминания. Но, чтобы привести свою незнакомку к нужному дому, их, к счастью, оказалось достаточно.
Нужна ли помощь дальше, я не спрашивал. Куда ей, длинноногой, в темноте шагать по лестнице? Сам забрал из пальцев ключи. Открыл дверь и, все так же под ручку, повел по ступенькам.
На третьем этаже красавица остановилась.
— Это мой, — еле слышно произнесла она и протянула руку открытой ладонью вверх.
По-хорошему, нужно было отдать ключи и раствориться. Миссия закончилась.
Но, только ключи коснулись ладони, только пальцы на миг соприкоснулись, не захотелось никуда уходить.
Старый район моей молодости, девушка с красивыми руками, убойная доза виски в крови… Мои губы сами потянулись к губам. Не важно стало, что так и не рассмотрел лицо, не узнал имени. Не важно, что ночь на улице и продолжение банкета мне не светит.
Язык толкнулся в рот. Правая ладонь обхватила незнакомку за затылок, фиксируя… И я нырнул как в омут с головой.
Сладко. Черт, как же сладко стало! Сто лет таких вкусных баб не целовал. Губы нежные, пухлые. Язык горячий, влажный. Аромат дождя и спелой вишни. Целовал как наркоман, добравшийся до дозы.
Сминал левой рукой упругую грудь с камешками-сосками. Скользил вниз по животу. Обхватывал за ягодицы. Прижимал к своему уже твердому члену и… шизел.
Кайф! Словно сверху кто-то приоткрыл ворота в рай и сказал: «Гони сюда!»
Я и гнал. Даже то, что красавица моя не отвечала, удовольствия не портило.
Сам. Все сам! К стеночке ее прижал. Руки над головой зафиксировал. И набросился на губы еще жестче. Словно трахал языком этот сладкий рот. Брал ее такую, испуганную, растерянную, нежную
От осознания как кто пыльным мешком по голове ударил. Не первый? Как? На миг я отпрянул. Присмотрелся. И сразу уже получил ответ. Без хрипоты, четко и громко:
— Крамер! Скотина! Ты хоть когда-нибудь от меня отстанешь? Неужели сложно было просто проводить до квартиры? Просто. Помочь.
Глава 2. Возвращение Будулая
Каждый мужчина в душе немножко Будулай:
то к бабам с цыганами тянет, то возвращаться.
Не знаю, за что, не представляю, когда, но меня все же кто-то проклял. Наслал сглаз. Причем не простой, а хитро сделанный, эксклюзивный. С серо-голубыми глазами, ростом под метр девяносто, физиономией, от вида которой у всех девчонок в округе вечно белье отсыревало, и фамилией Крамер.
Алекс Крамер.
Леха.
Вот знала же, что не нужно переться сегодня на свидание. Григорий этот и по скайпу ничего приличного сказать не мог. Мычал постоянно. Про работу шарманку заводил. Про соседей и родню, будто мы были знакомы и я мечтала услышать свежие семейные сплетни.
Нудила классический! Маменькин сынок. Совсем как мой бывший муж.
И ведь про такси тоже чуяла. Внутренний голос так и шептал: «Не вызывай машину! Не надо оно тебе! Да, дождь. Да, ветер. Не сахарная! Метро никто не отменял, а остановка автобуса как раз возле дома. Добежишь. Деньги сэкономишь. Не лишние!»
Но нет! Кто же слушает внутренний голос? Я упрямая. Внучка героев блокадного Ленинграда. Упрямство в крови, а жажда приключений в заднице. И не важно, что тридцать один по паспорту. Что позади неудачный брак, о котором и вспоминать не хотелось.
Мне нужно было проветриться. Доказать себе очередной раз, что мужики в Питере перевелись и в рестораны с ними ходить больше не стоит.
И вот доказала. Как раз возле стены собственной квартиры. С шустрыми мужскими руками в бюстгальтере, твердым членом размера XXL, упирающимся в живот. Чуть не кончив от поцелуя одного наглого типа, который меня даже не узнал.
Скотство!
И Леха скотина. Породистая, еще более красивая (проверено на ощупь), чем в двадцать два и в тридцать. Но такая же блядская!
Лучше бы дома сидела. Как бабка. Лечила бы аллергию на котов. Тискала бы какого-нибудь Мурзика. И ждала старость. Сколько там до нее осталось? Тридцатка? Всего ничего. После двадцати пяти время летит быстро. Глядишь, за пару-тройку котов и дожила бы.
Но не с моей удачей! Мне нужно было свидание, а потом с разбитыми очками сесть в ту же машину, в какую усадил свой упругий британский зад один наглый тип.