Мистер Грей младший
Шрифт:
Он ушёл только в начале десятого ночи. И то, его пришлось почти вытолкать. Он совсем не спал. Он так переживал за меня, так боялся потерять, что отдых был необходим ему. Я использовала всю свою врождённую и приобретённую настойчивость, только бы позаботиться о его здоровом сне. Боже, пусть с ним всегда и всё будет хорошо. Если и будут какие-то страшные тяготы, то пусть они падут на мои плечи. Я хочу всё страшное, что есть на его пути, испытать на себе, лишь бы он был счастлив… Мне уже неважно — со мной он будет или далеко, мой или чужой, — я всё равно буду любить его так, как никого не любила. Я знаю, что другой любви мне судьба не преподнесёт.
Когда я проводила глазами его автомобиль, до самого последнего поворота, я вернулась в дом… Мне нужно было обнять маму, чтобы она обняла меня и утешила… Успокоила и поддержала. Руки мои — ледяные. Вечно, эти сосуды… Я медленно поднялась по ступеням к маминой комнате, и только её всхлипы, доносящиеся изо двери, заставили меня замереть. Мама плачет? Почему?!
— Она… Айрин… Она же ваша дочь! И… как вы можете?! У меня сердце разрывается, когда я смотрю на то, как они друг за друга…! А вы присылаете ей сообщения, о которых она даже мне ничего не могла сказать!.. — меня вогнало в ступор. Неукротимый ступор.
— Я люблю её, как свою. И своей бы дочери я не сделала того, что делаете вы!.. Как вы могли так поступить с нашей семьёй и с моим мужем? Он заменял вашей дочери отца! Зачем вы… — она вновь всхлипнула, и дальше, я ничего слушать не могла. Давясь подступающими к глазам слезами, я убежала в свою комнату и упала ничком на кровать.
Моя мама… мне не мама?!
Кристиан
Это было отвратительно. Хорошо, что Тед не заглянул в листок и не увидел один из главных фактов в биографии Айрин.
Её мать — ей не мать. А отец — не отец. Её матерью, чёрт бы побрал эту мать, является Элена, а отец мне, пока — неизвестен. Лори МакКёрфи — лишь имя, за которым она скрывается. Сначала, это повергло меня в ужас. А потом, стало просто потрясающей завязкой моего плана. Сейчас, вместе с договором Гриндэлльта, полный намерений узнать всё, я явился в ресторан «Королева» и попросил встречи с хозяйкой. С Эленой Линкольн. Это встреча должна пройти под верхом конфиденциальности… Я помню, что было с Аной много-много лет назад, когда она узнала, что я виделся с ней. Сейчас, я должен поставить точку. Настолько жирную, что переступить через неё будет нереально. Я должен уговорить её открыться своей дочери и отвадить от моего сына, как можно скорее. Очень надеюсь, что она разделит это желание.
— Кристиан, — тонкий знакомый голос звучит за моей спиной, и я оборачиваюсь.
Мы не виделись почти девятнадцать лет. Я вижу пред собой женщину, немного за пятьдесят пять; Ухоженную, моложавую, не обойдённую пластической хирургией, но не перебирающей с нею. Как всегда: идеальная причёска, стройная фигура, утерявшая лишь былую осанку, но не величие; глаза немного потускнели, от кончика носа до уголка приподнятых губ легли две мимические морщины. Одна тонкая полоска расположилась на лбу. Она изменилась, но не до абсурда. Чёрный брючный костюм от Chanel отлично смотрится на её — когда-то — одном из самых привлекательных тел Америки. Это Элена. Но не знав, что я должен увидеться с нею, не приглядываясь к ней — я бы её не узнал.
— Что молчишь, мальчик? Я так постарела? — заливается звонким смехом она, и воздух вокруг меня разряжается.
— Элена, ты, как всегда, в
— Пошли, сядем, Кристиан, — произносит она, и кивает головой к залу своего ресторана, наполненного столами, драпированными шёлковыми скатертями, сервированными фарфором.
Едва мы занимаем столик у окна, садясь друг напротив друга, официант наливает нам белого вина и просит подождать фаршированных кальмаров. Я узнаю этот заказ — при наших древних, когда-то дружеских встречах, мы чаще всего заказывали именно это.
— Забавно, — произношу я, пригубив вино.
Элена улыбается.
— Забавно то, что я помню наш постоянный заказ? Ах, Кристиан, это лишь женская логика, ведь ты тоже помнишь, верно? Но если бы мы пошли в другой ресторан, то там — мне явно предстоял бы выбор. Женщины же, используют любую возможность, чтобы напомнить или заставить вспомнить то, что было, — мягко произносит она.
— Узнаю Элену.
Она смеётся.
— А раньше ты меня бы не узнал? Кристиан, ты разучился делать другим женщинам комплименты. Итак, когда мне сообщили, кто пришёл — я, буквально, обомлела. Теперь, тебе не отвертеться, милый друг. В чём дело?
— Дело в наших детях, — не задумавшись ни на мгновение, ответил я.
Элена вытаращила глаза.
— В «наших детях», Кристиан? — она смотрела на меня, как на сумасшедшего. Ухмыльнувшись её игре, я протянул ей личное дело Айрин Уизли. Улыбка с её лица спала.
— Ах, да, — сделала она глоток вина, — Досье. Как я могла забыть об этой твоей способности, Кристиан Грей? Так значит… наши дети влюблены? — пробежав глазами по бумаге, произнесла она.
— Уверен, что нет. Юность и гормоны, — произнёс я холодно.
— Иронично, не правда ли? — усмехнулась она.
— Что?
— То, что мы встретились спустя столько лет, чтобы поговорить о наших детях, — проговорила она.
— Я-то уж точно не мог предполагать, что у тебя будут дети. Помнится, ты говорила мне, что в видишь в них лишь проблемы, лишние килограммы и морщины.
— Верно. Поэтому, родив ребёнка в сорок два года, я отдала её на воспитание в другую семью. Я, если честно, хотела избавиться от неё, но… Врачи сказали, что это может пагубно отразиться на моём, уже тогда не молодом, организме. Её отец — Айзек… Он узнал, что у него есть дочь только семь месяцев назад. Искал её везде, как сумасшедший. В итоге, он нашёл их семью в Далласе… Я начала угрожать ему, сказала, что если он сунется к Айрин и начнёт выкладывать реальные факты её биографии, я его закопаю… После меня, как мне известно, он был ещё под тремя доминами. Видимо, с какой-то голова и поехала. Он хотел умереть так, чтобы я, в любом случае, об этом узнала. Поэтому, сначала он бросился под колёса отчима Айрин, а потом — под твои.
Нам принесли заказ. Элена сделала крупный глоток вина, а затем, наколола на вилку кусочек кальмара.
— Знаешь ли, Кристиан… Полчаса назад мне звонила приёмная мать Айрин. Кричала на меня. Говорила: «Как вы можете так поступать?», «Почему стоите на пути Айрин и Теда?». А я ничего такого не делаю. Я лишь посылала Айрин сообщения, предостерегающие её. Зная вас, Греев, я считала это необходимым.
— Это верно, — произнёс я.
Прости, Анастейша, но это ради Теодора…