Мистер Грей младший
Шрифт:
— Ты говоришь, что у меня внутри свобода, — шепчет Айрин, опаляя дыханием мою грудь, — Это дал мне Эльдер. Мой папа. Он говорил: «нужно делать свободно три простых вещи: любить, спать и жить», — её голос задрожал и она заплакала, — Я хочу следовать этому закону. Ради него.
Она заплакала ещё сильнее. Сердце моё рвалось на мелкие обломки, она вытаскивала из меня душу той болью, что наполнила всё её тело и переходила ко мне. Я извинился перед ней, успокоил, говоря, что я рядом и всегда буду рядом с ней, что готов жить с ней по этому простому, но такому честному закону, она перестала плакать,
Потом, мы молча лежали… Она, чтобы разрядить обстановку, решила шутить:
— Да уж, развела я воду, — усмехнулась Айрин, — тушь, всё же, потекла.
Она засмеялась весело и звонко, а я подхватил её смех, утирая с её щёк тёмные, влажные следы пальцами.
— Нужно снять с меня это неприлично короткое платье, и… И зачем ты порвал мои колготки? Тебя это возбуждает?
Я округлил глаза, от вопроса брошенного прямо в лоб.
— В тебе меня всё возбуждает, я даже не замечаю всю пошлость того, что делаю, когда я рядом с тобой. Но рваные колготки на тебе, действительно, жутко заводят.
Я оставляю поцелуй на её губах. Она, немного лениво поднимается с кровати, и останавливается, повернувшись ко мне спиной.
— Отвернись, пожалуйста, — шепчет она, не оборачиваясь, — Мне нужно раздеться.
— Я могу помочь.
Она усмехается.
— Я не сомневаюсь, но… Сегодня же мы просто спим, да?
Я подавляю улыбку, и становлюсь за её спиной. Я убираю шикарные, светлые волосы с плеч на спину, открывая её шею, мягко целую очаровательную кожу, вдыхая аромат духов.
— Послушай, Айрин, всё будет только с твоего согласия и с твоего желания. Я не прошу от тебя ничего, что ты не хочешь мне дать — я прошу от тебя только тебя. И не стесняйся меня. Пожалуйста, — тихо проговорил я, и подвёл её к зеркалу на шкафу, всё ещё находясь за её спиной, — Посмотри, какая ты красивая. А без косметики ты ещё прекраснее, — я вновь поцеловал её в шею.
— Подними руки, — прошептал я ей на ухо. Она широко улыбнулась и покорно выполнила мою просьбу.
Я стянул с неё платье, не расстёгивая… И с неимоверной тяжестью перевёл дыхание, увидев изгибы её талии и шикарную грудь в дорогом чёрном лифчике.
— Ты прекрасна, — прошептал я, от моего голоса её тело мгновенно покрылось мурашками.
Я взял её за плечи, развернув грудью к себе, и с особой осторожностью, аккуратно повернул её лицо немного назад, чтобы она смотрела на себя вполоборота в зеркальном отражении. Она просто невероятно сексуальна в этих идеально сидящих на ней, порванных колготках. Я взял пальцами их края, усевшись на кровати, притянул Айрин ближе к себя. Я медленно потянул тонкую ткань вниз, любуясь каждым миллиметром её кожи, открывающейся моему взору. Она помогла мне снять их с себя полностью, поочерёдно вытащив ноги из колготок. Мелкая дрожь бежала по её бархатной коже, то ли от моего взгляда, то ли от горячего дыхания, которое
— А теперь, пора спать, — я поцеловал её в бедренную кость, а она запустила пальцы в мои волосы притянув за голову к себе, начала целовать.
Мои руки легли на её ягодицы, лаская кожу сквозь чёрный гипюр и атлас. Я приблизил её к себе очень близко, а потом, резко повалил под себя и лёг сверху, просто до невозможности жарко целуя… Затем, она решила стянуть с меня рубашку — и я поддался. Я лёг на спину, а она быстро справилась с пуговицами, стянула рубашку с меня. От увиденного ею комплекса моих мышц — её глаза расширились и сияли с большим восторгом, чем тогда, когда она видела приготовленный мной сюрприз. Это мне дико льстило. Айрин с каким-то трепетом провела нежными пальцами по чётким кубикам на прессе, пролезая пальцами всё выше, так нежно и осторожно, что мне пришлось самому затаить дыхание.
— Это теперь моя подушка, мистер Грей. Это моё, — собственнически и так властно произносит она, что я на мгновение замираю.
— Не твёрдо? — я выгибаю бровь.
— Я люблю, когда жёстко, — тяжело дыша произносит она, и целует меня в грудь.
Я чувствовал, как немыслимо я возбудился. Это было просто чем-то нереальным. Айрин встала с кровати, стянула из-под меня покрывало, оставив меня лежать на её одеяле, на её подушке, пахнущей ею…
Она сложила свою одежду и мою рубашку, покрывало, а потом посмотрела на меня.
— Сними брюки, иначе спать будет не удобно, — заботливо произносит она.
Я улыбаюсь ей и тянусь к ремню брюк от Кардена. Она неожиданно вздрагивает, и на мгновение отворачивается. Я подавляю смех, который вдруг попросил выплеснуть его совсем в неподходящий момент.
Она такая стеснительная, Боже!
— Подожди, я выключу свет, — шепчет мне она, и я прерываюсь. Она щёлкает выключателем и лишь лунный свет сочится в окно её комнаты.
Я быстро справляюсь с порученным мне делом, и отодвигаю покрывало для неё, положив голову на край подушки.
Она умещается рядом, её силуэт склонятся надо мной, она целует меня в губы.
— Ложись на подушку полностью, я лягу на твоей груди, — произносит она очень тихо, и я, улыбаясь теплу и счастью, слушаю её беспрекословно.
Она кладёт голову мне на грудь, а я укрываю её одеялом. Она нежно ласкает пальцами мою кожу, покрывающую мышцы и тяжело, учащённо дышит.
Одноместная кровать, спасибо, что ты такая тесная.
Мне было так хорошо и отрадно тогда, так спокойно, и я хотел, чтобы Айрин тоже была расслаблена… Я вспомнил всё, что Ана заставила меня читать и учить из лирики. И чтобы полностью убедить Айрин, что я рядом и что я с ней — я читал ей на память стихи. Рембо, Байрона, Парни… Последним, так как потом, она уснула, я читал ей стих Пастернака:
Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму