Мистер Грей младший

Янис Каролина

— Тед, пожалуйста, — выдыхает Айрин, во время перерывов в соединении наших губ, и я слышу её улыбку, — Тед, давай прервёмся? Ты съел мой блеск, — не унимается она, а я усмехаюсь на высказанную придирчивым тоном претензию.

— Будь моя воля, я бы всю тебя съел, — смеюсь я.

Айрин улыбается, лаская пальцами мою шею.

— Я не сомневаюсь. Ты такой обжора, — она хохочет, и я сдерживаю улыбку, желая показаться обиженным —, но бесполезно. Улыбка так и рвёт лицо.

— Я просто сладкоежка, мисс Уизли, — подняв на мгновение брови, сообщаю я, — И, как почётный специалист в этом статусе, могу заявить, что слаще

тебя ничего не пробовал.

— Может, мне лучше убежать от такого живодёра, как ты? А? — Айрин кусает губу, и, заметив, как я нахмурился от слова ‚убежать‘, приблизилась ко мне, нежно поцеловала.

— Никуда ты от меня не убежишь, малышка. Я всё равно тебя поймаю и тогда, — я сделал паузу.

— Тогда? — на вдохе спросила мисс Уизли.

Я приблизился лбом к её тёплому лбу.

— И тогда ничего не спасёт тебя от меня, — шепчу я и оставляю мягкий поцелуй на кончике её носа, а потом, легко хватаю губы.

Она невероятна. Моя сладкая, нежная, необычная, и — моя. Я хочу блаженно стонать от этой мысли, но сдерживаюсь, не сдерживая себя в поцелуях на её губах. Но она не прекращает просить перерыва. Вот же упрямая, вредная девчонка!

Но и я не из робкого десятка, малышка Уизли.

Я не позволяю ей пререкаться, делая перерывы для передышки как можно короче. Айрин сдаётся мне, а самое главное — самой себе. Она не пытается прервать меня или себя, нам так хорошо, что лучше и быть не может.

— Моя вкусная девочка, — выдыхаю я в её рот, — Айрин, я хочу целовать тебя до потери сознания.

Она притягивает меня за голову к себе и жарко целует, стягивая в кулачки волосы. Мои руки медленно опускаются по её спине на бёдра, нежно сжимают их сквозь тонкую ткань чёрного шёлкового платья.

— Тед, — горячее дыхание покрывает кожу на моих губах, — мне надо домой, наверное… иначе, я просто не смогу остановиться.

— Ключевое слово ‚наверное‘, — шепчу я, улыбаясь, и она заливается звонким смехом, — Я не хочу, чтобы ты останавливалась. Я совсем не хочу отпускать тебя.

— Я тоже не горю желанием уйти, но…

— Но?

— Понимаешь, мама с Джеем уехали в Остин, бабушка ночует у подруги. Я обещала ей вернутся домой не очень поздно, я не хочу, чтобы она переживала. К тому же, секьюрети забрала мой клатч, а там мобильник… Вдруг бабушка звонила? — её голос звучал взволнованно и тревожно.

— Расслабься, детка, — мягко говорю я, проведя костяшками пальцев по щеке, — Я, так уж и быть, отвезу тебя домой.

Мой голос звучал грустно, я не хотел притворяться, что мне это легко — прощаться с ней сейчас. Фальш была ни к чему, я не обязывал себя ей. С Айрин я правдив, я чувствую другое, живу другим. На мгновение, в мою голову закралась странная мысль: А случайна ли наша встреча?

Обратил бы я на неё внимание, когда мне было пятнадцать или шестнадцать лет? Или когда мне только исполнилось семнадцать? Вспоминая ту свою жизнь, я бы не сказал так.

Едва мне исполнилась пятнадцать, репортёры записали меня в группу ‚золотых мальчиков‘, так как папа таскал меня за собой повсюду. Я был почётным слушателем на конференциях, умным мальчиком на церемониях, где отец вручал кому-то какие-то награды, папенькиным сынком на благотворительных вечарах,

сидел с ‚большими‘ людьми в дорогих ресторанах, куда папа водил меня и Ану. Я просил, чтобы отец не брал меня с собой — тщетно. Это пыталась сделать и мама, но нет. Кристиан Грей был непреклонен, и тогда, после этих ‚светских‘ гуляний, от которых меня воротило, я убивал время в грязных, дешёвых барах, где и встретил Джемму. Мне тогда было шестнадцать, уже прошёл год того бича элиты, и когда папа увидел, в каком опьянении я пришёл домой, после ночёвки где-то в компании шлюхи — его запал таскать меня с собой пропал, но я должен был пообещать, что больше не буду пить. Я это сделал, а наутро — получил выговор и был заключён под домашний арест на месяц. Повысил оценки и сдал экзамены на пять, вроде, был рад сексу с Джеммой, но папа и тут дал себе ход. Всё кончилось со взрывом и треском, вроде бы — по моей воле, потому что она — шлюха, а вроде и нет. Он сказал мне бросить её. Возможно, зная её блядскую натуру я бы и не обратил на её ‚измены‘ внимания, если бы отец не сказал…

И сейчас я осознаю, что здесь я — тоже с его разрешения. Не знаю, как назвать то чувство, что вспыхнуло во мне сейчас, наверное — ярость с осознанием собственной неволи — я понял, что хочу свободы. И я понял это рядом с Айрин.

До освобождения мне осталось недолго. Совсем скоро мне исполнится восемнадцать, я заберу с собой Айрин и буду жить где хочу и как хочу.

— Тед, всё в порядке? — нежный голос заставил меня вернуться в действительность.

— Да, всё отлично, детка, — я чмокнул её в щёку, — Просто не хочу прощаться с тобой.

— Мы и не прощаемся, Тед… Ты мне веришь? — она берёт мою руку в свою, сердце стучит во мне быстрее.

— Больше, чем самому себе.

— Тогда, пошли? — она тянет меня за руку, неуверенно сделав шаг к выходу. Я смотрел на её пальчики, крепко сжимавшие мою ладонь и всё во мне горело от счастья бытия рядом с ней.

Это ещё не всё, детка.

— Хорошо, — сладко шепчу я, —, но подожди одну секунду, — я, как можно более обворожительно улыбаюсь, снимая с себя свой чёрный галстук.

Айрин пристально следит за каждым моим движением, немного растеряно, и я слышу, как тяжелеет её дыхание. Она сжимает руки в кулаки, приоткрыв свои губки для вдоха.

Её глаза сияют, становясь равными по цвету Тихому океану.

Я расправляю галстук и, обойдя Айрин со спины, завязываю ей глаза — она шумно вдыхает и моё тело пробирает до покалывания на коже.

— Зачем ты делаешь это?

Её голос — одни гласные и вдохи. Это её заводит — это прекрасно.

— Ты доверяешь мне? — спрашиваю я, приблизив губы к её ушку.

— Больше, чем себе, — в моей манере, еле дыша выдыхает Айрин, и я ловлю себя на том, что счастливо улыбаюсь.

Только с ней я могу позволить себе искреннюю, по-настоящему счастливую улыбку. И чаще всего тогда, когда она не может её увидеть.

Я беру Айрин за руку — она крепко сжимает мою, а я веду её за собой, для главного, продуманного мною сюрприза.

Ты даже не подозреваешь, детка, что я хочу сделать для тебя.