Мистер Кларнет
Шрифт:
– Где она это все достала? – спросил Макс.
– Купила.
– У кого?
– Здесь продается все, Макс, – улыбнулась Шанталь. – Даже будущее.
Он оглянулся посмотреть, чем занимаются мать и сын Лебаллек.
Филипп снял скатерть со стола, за которым они сидели. Обычный деревянный стол с полированной крышкой, на которой лицом к Мерседес были вырезаны крупные прописные буквы, образующие две дуги одна под другой. В первой шли буквы от A до M, во второй – от N до Z. Дальше, отделенные горизонтальной чертой, шли цифры от 1 до 10. В верхнем углу каждой дуги вырезаны слова «Oui» [40]
40
Да (фр.).
41
Нет (фр.).
42
До свидания (фр.).
Филипп посмотрел на Макса:
– Это не игра «Монополия». Подходите, начинаем.
– Итак, – Мерседес улыбнулась, – будем считать это моим подарком. Вы понравились мне гораздо больше, чем те, что приходили раньше, мистер Бисон и мистер Медд.
– Вы с ними встречались?
– Бисон был высокомерен и груб. Перед уходом обозвал меня шарлатанкой. Медд вел себя вежливо. Поблагодарил перед уходом за то, что я уделила ему время. Но тоже не пожелал ни во что вникнуть.
– Они больше не появлялись?
– Нет. – Она посмотрела на Макса. – Так что, начнем?
Он кивнул.
Стол был оборудован всем необходимым для спиритических сеансов. Блокнот, карандаш, массивная указка из прозрачного стекла. Они сели вокруг стола – Макс напротив Мерседес, Шанталь напротив Филиппа, – опустив головы, держась за руки. Будто молились. Макс, конечно, этой ерунде не верил, но делал все, что остальные.
– Эдди? Эдди Фостин? Ou la? [43] – громко позвала Мерседес.
«Сплошной обман, – подумал Макс, – но работает она хорошо. Вкладывает в дело душу».
43
Где ты? (фр.)
Мерседес напрягла лицо, затем сморщилась так, что ее невозможно было узнать. Сильно сжала руки Шанталь и Филиппа. Те даже поморщились от боли. В комнате потемнело. Максу показалось, на полках что-то задвигалось. Предметы в сосудах вроде засветились и ожили. На мертвой кисти забился пульс, на ступне задвигались пальцы, змея начала быстро высовывать язык, а на скорлупе яйца образовались трещины. Но когда он сосредоточивал внимание на каком-то одном предмете, этот предмет снова становился безжизненным. Филипп и Шанталь крепче сжали руки Макса и зашевелили губами.
Атмосфера в комнате изменилась. Стало что-то давить на грудь и спину.
Первый звук Макс не воспринял. Решил, что это шумит вентилятор. Когда же он услышал его снова – звук раздался ближе и громче, – то понял, что это имеет отношение к происходящему. Собственно, звуков несколько – слабый удар, точно шлепнули по столу свернутой газетой, потом что-то заскреблось и, наконец,
Он посмотрел на крышку стола. Указка задвигалась по буквам и остановилась напротив Е.
Шанталь и Филипп отпустили его руки.
– Продолжай, – потребовала Мерседес.
Указка самостоятельно задвигалась и остановилась напротив буквы D.
Во рту у Макса пересохло. «Интересно, как она это делает?»
Мерседес записала в блокнот первые две буквы. Указка повернулась направо и двинулась по крышке стола к букве I. Движения были прерывистые, но уверенные, словно ее вела невидимая рука.
«Чушь, а выглядит впечатляюще, – подумал Макс. – Наверное, под столом у них какой-то механизм, управляющее устройство. Но заглядывать нельзя, иначе этим все и закончится».
Обе руки Мерседес покоились на столе. Указка двинулась обратно к букве Е и остановилась.
– Он здесь. Спрашивайте.
– Что?
– Что хотите! – раздраженно бросила Мерседес. – Задайте ему вопрос.
– Кто похитил Чарли? – произнес Макс, чувствуя себя полным дураком.
Указка не пошевелилась.
– Спросите снова.
– Он понимает по-английски?
Мерседес с сердитым видом кивнула.
Макс собирался пошутить насчет того, что у Эдди, видимо, сели батарейки, когда указка дернулась и пришла в движение. Начала носиться по буквам, ненадолго останавливаясь у каждой. Мерседес записывала, и указка двигалась дальше. Указка замерла, и Мерседес подняла блокнот. Там было написано:
«H-O-U-N-F-O-R».
– Это храм.
– Храм вуду? – уточнил Макс.
– Да.
– Где он? Здесь?
Мерседес спросила, но указка не двинулась. Она пробовала снова и снова, но ничего не получалось. Макс даже пытался очистить мысли от всех сомнений, внушить себе, что он действительно верит в общение с духами, однако указка оставалась неподвижной.
– Эдди ушел, – заключила Мерседес после того, как попыталась связаться с ним в последний раз. – Странно. Обычно он говорит «до свидания». Наверное, его что-то испугало. Может, вы, мистер Мингус.
– Что это было на самом деле? – спросил Макс, когда они шли обратно через апельсиновую рощу.
– А вы заметили какой-то подвох? – произнесла Шанталь.
– Если я не заметил, это не значит, что его не было.
– Неужели вы не верите, что иногда случается невозможное?
– Пытаюсь, – пробормотал Макс, – но у меня плохо получается.
Он был убежден, что всему происходившему в доме Лебаллеков существует рациональное объяснение. Принимать только что увиденное за чистую монету – идиотизм.
Макс не верил в жизнь после смерти.
38
Вернувшись в деревню Кларнет, они начали выискивать пожилых жителей и задавать вопрос: кто давал деньги на строительство домов? Ответ был единственный:
– Мсье Пол. Хороший человек. Очень щедрый. Построил нам дома и храм.
– Не Винсент Пол, – объяснила Шанталь, – а его покойный отец, Перри.
Как давно это было?
Никто точно не знал. Здесь измеряли время как-то иначе. Некоторые утверждали, что это было пятьдесят лет назад, хотя сами выглядели не старше сорока, другие упоминали о двадцати годах.