Мистер Костелло, герой

Старджон Теодор Гамильтон

– Но они не воюют!

– Подождите немного,- быстро сказал он.- Подождите. Нужно только втолковать тем, что едят птиц, что другие опасны для них.

– Но они же не опасны,- сказал я.- Они просто другие.

– Да какая разница, если вы сведете все к этому?! Мы напугаем большинство, и они убьют тех, других.

– Да, но почему, мистер Костелло?

–

Ты мне нравишься, парень.- Он усмехнулся.- Я буду думать, а ты - работать. Я все тебе объясню. Они все выглядят одинаково. Однажды мы заставим тех выгнать этих,- он указал на меньшинство вокруг плотвы,- они будут знать, что есть плотву нельзя. Они будут беспокоиться, и сделают все, чтоб их не заподозрили в пристрастии к плотве. И когда они будут хорошенько напуганы, мы заставим их делать все, что пожелаем.

Он сидел на корточках и наблюдал за муравьями. Потом взял любителя плотвы и бросил на птицу. Я встал.

– Ну, мне пора, я ведь только вас навестить, мистер Костелло...

– Я не муравей,- произнес мистер Костелло.- Пока мне наплевать, чем они питаются, я в силах заставить их делать все, что хочу. . ,

– Я вижу,- ответил я. Он продолжал говорить сам с собой, а я пошел прочь. Он наблюдал за муравьями, мечтал и не обращал на меня никакого внимания. Я вернулся к Барни. Признаться, я ничего не понимал.
– Что он делает, Барни?
– спросил я.
– То, что хочет,- ответил он. Мы сели в монобиль, поднялись на холм и проехали силовые Bоpoтa. Через некоторое время я снова спросил:

– Он долго здесь будет?

– Сколько захочет,- коротко ответил Барни.

– Никто не захочет долго оставаться взаперти. Он посмотрел на меня прежним странным взглядом.

– Найтингейл не тюрьма.

– Но .он же не может выйти.

– Слушай, приятель, мы можем переделать его, можем даже сделать из него интенданта. Но мы не делаем ничего такого уже много лет. Мы даем человеку делать то, что он хочет.

– Он никогда не хотел быть хозяином муравейника.

– Разве? Должно быть, он увидел, что я ничего не понимаю и поэтому добавил:

– Всю жизнь он притворялся, будто он - единственный человек, а все остальные - букашки. Теперь это .стало явью. Ему больше не придется ворошить человеческий муравейник, не будет случая.

Я посмотрел сквозь ветровое стекло на сверкающий шпиль моего корабля.

– Что стряслось с Боринкуином, Барни?

– Часть его людей проникла в Систему. Его идею нужно было остановить.

Он помолчал, размышляя.

– Не обижайся, но ты - просто глупая обезьяна. Я должен сказать тебе это, раз никто другой не решается.

– А почему?
– спросил я.

– Нам пришлось вторгнуться на Боринкуин, который когда-то был царством свободы. Мы добрались до резиденции Костелло. Это был настоящий укрепленный форт. Мы взяли и его и его ребят. Но девушку мы спасти не успели. Он убил ее. И парней полегло предостаточно.

– Он всегда был хорошим другом,- сказал я через несколько минут.

– Разве? Я ничего не ответил. Мы подъехали к космодрому, и он остановил машину.

– Он бы еще не так развернулся, если бы ты на него работал. У него была запись твоего голоса: "Иногда человеку просто необходимо побыть наедине с собой". Если бы ты работал на него, он все время держал бы тебя в страхе, угрожая огласить ее.

Я открыл дверцу.

– Почему ты показал мне его?

– Потому, что мы верим: надо позволить человеку делать то, что он хочет, если это не причиняет вреда другим. Если хочешь вернуться на озеро и работать на Костелло, я отвезу тебя к нему.

Я осторожно закрыл за собой дверцу и поднялся на корабль.

Я выполнил всю работу, и мы стартовали точно по расписа

нию. Я не находил себе места. Я не думал о словах Барни и не особенно беспокоился о мистере Костелло и о том, что с ним случилось: ведь Барни - лучший психиатр Флота, а Найтингейл самый красивый госпиталь во Вселенной.

Но меня еще долго сводила с ума мысль, что никогда не будет на моем пути другого такого значительного человека, как мистер Костелло, который подарит тепло, ласку и крепкую дружбу простофиле вроде меня.