Мистер Паркер Пайн – мастер счастья
Шрифт:
– Прошу прощения!
– Вы витали в облаках?
– И даже очень высоко…
Разговор принял другое направление.
Ночью Паркер Пайн написал при свете керосиновой лампы письмо, долго обдумывая каждое слово, прежде чем получился окончательный вариант. Текст, однако, был очень прост:
«Мистер Паркер Пайн приветствует леди Эстер Карр и сообщает, что он пробудет в отеле «Фарс» три дня, на тот случай, если она захочет с ним посоветоваться».
Он вложил
«Вы счастливы? Если нет, то посоветуйтесь с мистером Паркером Пайном. Ричмонд-стрит, 17, Лондон».
– Думаю, этого будет достаточно, – сказал он себе, ложась в постель. – Прошло почти три года… Да, должно сработать.
На следующий день после обеда слуга-перс, ни слова не знающий по-английски, принес ответ:
«Леди Эстер Карр будет очень обязана мистеру Паркеру Пайну, если он соблаговолит посетить ее сегодня вечером в девять часов».
Детектив улыбнулся.
Ему открыл тот же слуга-перс, провел его через темный сад к внутренней лестнице в задней части дома и проводил гостя на балкон. Там на низкой софе лежала женщина.
Леди Эстер была одета по-восточному, и чувствовалось, что она предпочитает именно эту одежду, так гармонировавшую с ее красотой.
Консул упомянул о ее высокомерии, и это было правдой: вздернутый подбородок, нахмуренные брови – все соответствовало его рассказу.
– Вы, полагаю, мистер Паркер Пайн? Садитесь.
Она жестом указала на груду подушек, и на ее пальце блеснул бесценный старинный изумруд.
Детектив упал на подушки, поскольку человеку его комплекции было трудно элегантно опуститься на пол.
Слуга принес кофе. Паркер Пайн взял чашку и с удовольствием отхлебнул.
Хозяйка дома усвоила бесстрастную манеру общения: она ничего не говорила и, полузакрыв глаза, смаковала напиток. Потом, спустя какое-то время, наконец спросила:
– Значит, вы помогаете несчастным? По крайней мере, так сказано в вашем объявлении.
– Именно так.
– Зачем вы послали его мне? Чтобы подзаработать во время путешествия?
Ее тон не мог не уязвить самолюбия детектива, однако ее собеседник не обратил на это внимания и ответил:
– О нет! Когда я путешествую, хотелось бы забыть о делах.
– Тогда зачем же вы мне написали?
– Потому что у меня есть основания считать, что вы несчастны.
Наступило молчание, и детектив спрашивал себя, как женщина отреагирует на его слова.
Она некоторое время размышляла, а потом рассмеялась:
– Вы, вероятно, вообразили, что человек, живущий, как я, вдали от родины, от соотечественников, подавлен скорбью и разочарованием? Вам, полагаю, этого не понять. В Англии я была рыбой,
– Вы не безумны, – ответил Пайн внятно и убежденно.
Она пристально посмотрела на детектива:
– Но считают именно так, не правда ли? Считают идиоты! А я совершенно счастлива.
– Однако вы почему-то пригласили меня.
– Признаться, мне было интересно посмотреть на вас… Я не хочу возвращаться в Англию, но тем не менее хотела бы знать, что за эти годы произошло в…
– В вашем бывшем кругу общения?
Она кивнула, и Паркер Пайн стал рассказывать. Сначала его голос был спокойным, уверенным; потом тембр стал слегка повышаться, когда Паркер Пайн хотел обратить внимание слушательницы на какие-то мелочи.
Он рассказывал о Лондоне, сплетнях в высшем обществе, вспоминал о фактах из жизни известных людей, говорил о новых ресторанах, ночных клубах, скачках, охоте, светских скандалах, парижских модах, небольших магазинчиках, где можно дешево сделать прелестные покупки. Не забыл о последних театральных премьерах, кино, о строящихся и развивающихся предместьях, перечислил новые парки. Потом перешел к части города, населенной рабочими, о том, как по вечерам спешат они к трамваям и автобусам, возвращаясь в свои дома, набросал картину современной семейной жизни…
Его рассказ прозвучал весьма эмоционально, тем более что был необычайно правдив и основан на фактах.
Леди Эстер слушала опустив голову и забыв о своей обычной надменной позе. По ее щекам катились слезы. Когда ее собеседник умолк, она разрыдалась.
Паркер Пайн молча смотрел на нее с удовлетворением ученого, поставившего эксперимент и констатирующего его успех.
Наконец она подняла голову и с горечью спросила:
– Ну вот! Вы довольны?
– Именно это я и предполагал.
– Как я смогу вынести такую жизнь здесь? Никогда не выходить, никогда не видеться… ни с кем… – Она выпрямилась и яростно закричала: – Вы не спрашиваете, почему я не вернусь туда, если даже очень захочу этого?
– Нет, – сказал он, – потому что вам нелегко признаться в содеянном.
Она испугалась:
– Вы знаете… почему?
– Думаю, что знаю.
– Вы ошибаетесь. Вы не могли этого знать! Не угадали же…
– Я никогда не угадываю. Я наблюдаю и делаю выводы.
– Вы ничего не можете знать обо мне.
– Попробую вас убедить в обратном. Когда вы впервые ехали сюда, то, вероятно, воспользовались новой воздушной линией от Багдада?
– Да.
– Ваш пилот, Шлейгель, приходил потом к вам?