"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
– Никого, кроме синьора Гринлифа, – говорила она. – Нет, только он один… Синьор Ри… Нет, синьор. По-моему, он сегодня вообще не выходил из дому. Но разумеется, я могу ошибаться. – Она рассмеялась.
Том с такой силой сжал руками перила, точно это была шея Фредди. Но вот он услышал шаги Фредди, взбегавшего вверх по ступеням. Том вернулся в квартиру и запер дверь. Конечно, он может стоять на своем, утверждая, что не живет здесь, что Дикки пошел в “Отелло” или что он не знает, где Дикки, но теперь Фредди не успокоится, пока не найдет своего друга. А может быть, Фредди потащит его вниз и спросит синьору Буффи, кто он такой.
Фредди постучал в дверь. Потом повернул ручку, пытаясь войти, но дверь была заперта. Том нашарил тяжелую стеклянную пепельницу. Она не помещалась в руке целиком, и пришлось держать ее за один угол. Он подождал ровно две секунды, чтобы обдумать, нет ли другого выхода и что он будет делать с трупом. Но он не мог думать. Этот выход
Фредди вошел в комнату.
– Потрудитесь объяснить мне…
Удар закругленным краем пепельницы пришелся посередине лба. Взгляд у Фредди был изумленный. Потом его колени подогнулись, и он упал, точно бык, которого ударили молотком между глаз. Том пинком ноги захлопнул дверь. Стукнул Фредди краем пепельницы по затылку. Бил по затылку еще и еще, в ужасе от мысли, что Фредди, возможно, просто притворяется и сейчас вдруг схватит Тома ручищей за щиколотки и повалит на пол. От удара по голове показалась кровь. Выругавшись про себя, Том побежал в ванную, принес полотенце и подложил Фредди под голову. Взял Фредди за запястье, пощупал пульс. Пульс был, но совсем слабенький, и, похоже, трепетание его тут же замерло, будто Том нажатием пальцев остановил его. Еще секунда – и пульса не стало. Том прислушался к звукам за дверью. Он представлял себе робко улыбающуюся синьору Буффи, которая всегда появлялась у него, когда опасалась, что пришла не вовремя. Но не было слышно ни звука. Да и туда, наружу, вряд ли донеслись из квартиры какие-нибудь звуки. И удары пепельницей, и падение тела были глухими. Том глянул на тушу на полу, и ему вдруг стало противно и страшно.
Было всего половина первого, стемнеет еще очень не скоро. А вдруг у Фредди свидание и его ждут? Может быть, внизу стоит машина? Том обыскал карманы Фредди. Бумажник. Во внутреннем нагрудном кармане пальто американский паспорт. Монеты, итальянские и еще какие-то. Футляр с ключами. Два ключа от машины на кольце, на котором выгравировано “Фиат”. Он поискал в бумажнике водительские права. Вот они со всеми данными: “Фиат-1400” с откидным верхом, 1955. Если машина где-нибудь по соседству, он сможет ее найти. Во всех карманах Том тщательно поискал гаражный талон, он так и не нашел его. Подошел к окну на улицу и едва не улыбнулся, так все оказалось просто: черная открытая машина стояла на другой стороне, почти перед домом. В машине, похоже, никого не было.
Тома осенило: теперь он знал, что надо делать. Он стал придавать комнате определенный вид. Вынул из бара бутылки с джином и вермутом, поразмыслив, еще и перно, потому что запах у него резче. Поставил бутылки на длинный стол и в высоком бокале смешал мартини, положив пару кубиков льда. Отпил из него немного, чтобы оставить отпечатки пальцев, перелил часть коктейля в другой бокал, поднес к Фредди, прижал к стеклу его вялые пальцы и поставил бокал обратно на стол. Посмотрел на рану и убедился, что кровотечение прекратилось или вот-вот прекратится и кровь не просочилась сквозь полотенце на пол. Приподнял Фредди, прислонив его к стене, и влил ему в глотку неразбавленного джина из бутылки. Это не очень получилось, большая часть пролилась на рубашку, но вряд ли итальянская полиция и в самом деле будет проводить тест на алкоголь в крови. Взгляд Тома нечаянно остановился на лице Фредди, рвотная судорога свела ему желудок, и он быстро отвернулся. Больше никогда не надо этого делать. Голова у него закружилась. Казалось, он близок к обмороку.
“Еще не хватало, чтобы я сейчас грохнулся в обморок”, – подумал Том, отшатнувшись и пробираясь через комнату к окну. Неодобрительно поглядев на черную машину, глубоко вдохнул свежий воздух. Нет, он не упадет в обморок! Он точно знал, что будет сейчас делать. Перно для них обоих. Еще два бокала с их отпечатками пальцев и остатками перно. И пепельницы должны быть полны. Фредди курил “Честерфилд”. Потом Аппиева дорога. Одно из этих темных местечек позади надгробий. Большие отрезки Аппиевой дороги не освещались фонарями. Бумажника Фредди не найдут. Мотив убийства – ограбление.
У Тома в запасе было много часов, но он не успокоился, пока полностью не привел комнату в должный вид: дюжина сигарет “Честерфилд” и примерно столько же “Лаки страйк” догорели, пепельницы были полны окурков. Один бокал с перно разбит, половина осколков так и осталась на кафеле ванной. И он странным образом как бы раздвоился: столь тщательно создавая все эти декорации, представлял себе, как он, Том Рипли, будет еще более неторопливо убирать все это. Скажем, сегодня вечером между девятью часами, когда, вероятно, будет найдено тело, и полуночью, когда полиция может решить, что есть смысл допросить и его. Ведь кто-либо мог знать о намерении Фредди заглянуть сегодня к Дикки Гринлифу. И одновременно точно знал, что как миленький уберет все это к восьми часам, потому что, согласно версии, которую он собирался рассказать, Фредди ушел от него в семь (как и на самом деле Фредди покинет его дом в семь часов), а Дикки Гринлиф был
И в любом случае завтра утром в десять тридцать Том уедет в Неаполь и на Мальорку, если только полиция по каким-либо причинам не задержит его. Если завтра утром прочтет в газетах, что труп найден, а полиция не сделает попытки выйти на него, есть смысл добровольно явиться и рассказать: Фредди Майлз был у него и ушел во второй половине дня. Правда, врач сможет определить, что смерть наступила где-то в полдень.
А сейчас, средь бела дня, никак нельзя вывезти труп. И надо выбраться из дому так, чтобы ни одна душа не видела, независимо от того, удастся ли ему с достаточной долей непринужденности разыграть, будто он тащит вниз по лестнице приятеля, упившегося до бесчувствия, или нет. Так, чтобы он мог сказать, мол, Фредди ушел от него часа в четыре или пять.
Пять или шесть часов ждать темноты было очень страшно, на минуту Том испугался, что не выдержит. Эта туша на полу! И он ведь вообще не собирался убивать Фредди. Все это было так некстати – Фредди, его мерзкие грязные подозрения… Дрожа, Том сидел на краешке стула и хрустел пальцами. Ему хотелось выйти прогуляться, по он не решался оставить в квартире труп. Кстати, если бы они с Фредди действительно пили и разговаривали, “ из квартиры доносился бы шум. Том включил радио и нашел станцию, по которой передавалась танцевальная музыка. Он может, по крайней мере, выпить. Это входит в сюжет пьесы. Он приготовил еще два мартини со льдом. Ему даже и не хотелось, но он выпил.
Спиртное лишь обострило его восприятие. Он смотрел на труп Фредди – длинное массивное тело, поверх которого сбилось в неопрятную груду съехавшее пальто, и не мог собраться с силами или с духом, чтобы его расправить, хотя это раздражало. Он думал о том, какой печальной, глупой, нелепой и чреватой опасностями для него была эта смерть и как жестоко и несправедливо по отношению к Фредди все получилось. Конечно, он противный тип, ничего другого не скажешь. Тупой эгоистичный ублюдок, который насмехался над лучшим другом Тома – Дикки, безусловно, был его лучшим другом – только потому, что подозревал его в сексуальных отклонениях. Какой же тут секс? Какие отклонения? Он взглянул на Фредди и произнес тихо и с горечью:
– Фредди Майлз, ты стал жертвой собственной испорченности.
Глава 16
Он прождал почти до восьми, потому что часов в семь в доме всегда происходило наибольшее движение народа. Без десяти восемь прогулялся вниз по лестнице, дабы убедиться, что синьора Буффи не возится в холле, дверь к ней закрыта и в машине Фредди действительно никого нет, хотя он уже спускался часов в пять посмотреть на машину и удостоверился, что это точно машина Фредди. Бросил на заднее сиденье его пальто. Вернулся к себе, встал на колени, закинул руку Фредди себе на шею, стиснул зубы и поднял его. Пошатываясь, толчками передвинул тяжелую ношу повыше. Он уже поднимал сегодня Фредди, чтобы проверить, по силам ли ему это, и оказался в состоянии пройти не больше двух шагов по комнате, придавленный тяжестью гигантской туши; сейчас Фредди был так же тяжел, но разница заключалась в том, что теперь его – никуда не денешься! – обязательно надо было вытащить из квартиры. По квартире Том тащил Фредди волоком, так было чуть легче. Потом вытащил труп на лестницу, локтем захлопнул дверь и начал спускаться. На середине ближайшего марша остановился, услышав, что кто-то выходит из квартиры на втором этаже. Том подождал, пока этот человек не спустился вниз и не вышел из парадной двери, потом медленно пошел дальше. На голове у Фредди была шляпа Дикки, которая скрывала слипшиеся от крови волосы. Перед выходом Том целый час накачивался смесью джина и перно, приведя себя таким образом в точно рассчитанную стадию опьянения; он еще мог двигаться свободно и уверенно и при этом обрел смелость и даже безрассудство, достаточное, чтобы не дрогнув идти на риск. Уже с самого начала он заведомо пошел на риск – могло случиться самое худшее, а именно – что он просто-напросто рухнет под тяжестью Фредди, не донеся его до машины. Он поклялся, что ни разу не остановится передохнуть. Он и не остановился. Никто больше не выходил из квартир, никто не входил в парадную дверь. В долгие часы ожидания Том изощрялся, воображая всякие неприятные неожиданности: синьора Буффи или ее супруг выйдут из своей квартиры в то самое мгновение, когда он спустится до конца лестницы, или он сам упадет в обморок, и их с Фредди обоих найдут растянувшимися на лестнице, или он опустит Фредди, чтобы передохнуть, а потом не сможет снова поднять его. Том воображал все это с такой силой, мучаясь в своей квартире на верхнем этаже, что, когда спустился по лестнице до самого низа и ничего такого не произошло, ему показалось, что он спустился с помощью какого-то волшебства с удивительной легкостью, несмотря на тяжелую ношу.