Мистер убийца
Шрифт:
– Вероятно, я сам.
– Значит, вы не помните, заряжали ли вы его сами и как он попал в "таурус"?
– Вероятно, это случилось… когда я в последний раз ездил на полигон пострелять по мишеням. Возможно, тогда я и зарядил его, а потом забыл об этом.
– Вы привезли его домой с полигона в отделении для перчаток?
– Да, наверное, это так.
– Когда вы в последний раз посещали стрельбище?
– Не помню… три, четыре недели тому назад.
– Следовательно, он лежит заряженный у вас в машине уже месяц?
– Но я забыл, что он там.
Одна ложь, предпринятая для того, чтобы отвести от себя вину за неправильное хранение оружия, повлекла за собой целую цепочку ложных показаний. Конечно, провинность Марти была невелика, но, зная Сайруса Лоубока, он был уверен, что тот наверняка обвинит его во лжи. Он уже совершенно беспочвенно убежден, что очевидную, явную жертву следует рассматривать как подозреваемого, поэтому всякую ложь он сочтет дальнейшим доказательством того, что от него укрывают какие-то страшные секреты.
Отведя голову немного назад, глядя на Марти спокойно и вроде бы безучастно, и в то же время неодобрительно, используя для запугивания свои патрицианские замашки, но не повышая голоса, Лоубок произнес:
– Мистер Стиллуотер, вы всегда так неосторожны с оружием?
– Не думаю, что был неосторожен.
– Не думаете?
– Нет?
Детектив взял ручку и сделал какую-то загадочную пометку в своей записной книжке. Потом он опять принялся рисовать.
– Скажите, мистер Стиллуотер, у вас есть разрешение на тайное ношение оружия?
– Нет, конечно,
– Понятно.
Марти потягивает свою пепси-колу.
Под столом Пейдж вновь ищет его руку. Он благодарен ей за этот контакт:
Новый рисунок обретает форму. Это – пара наручников.
Лоубок спросил:
– Вы любитель оружия, коллекционер?
– Нет, не сказал бы.
– Но у вас много оружия.
– Не так уж и много.
Лоубок стал перечислять, загибая пальцы на руке:
– "Смит-уэссон", "корт", "кольт М16" в шкафу прихожей.
"О, Боже милостливый!"
Отведя взгляд от рисунка, глядя Марти в глаза покойно и напряженно, Лоубок спросил:
– Вы знали, что "М16" тоже заряжен?
– Все оружие приобретено мною в основном в исследовательских целях, для написания книг. Я не люблю описывать оружие, не зная при этом, как им пользоваться. – Это была правда, но даже Марти она казалась вздорной.
– И поэтому вы их держите заряженными и распихиваете по всем ящикам и шкафам вашего дома?
Марти не мог придумать разумного ответа. Скажи он что знал о том, что винтовка заряжена, Лоубок наверняка захочет узнать, зачем ему понадобилось держать в готовности штурмовое оружие в мирное время, в спокойной обстановке и при хороших соседях. По правде говоря, "М16" действительно не очень подходящее оружие для защиты жилища, если вы, конечно, не живете в Бейруте, или Кувейте, или в южной части центра Лос-Анджелеса. С другой стороны, если он скажет, что не знал о том, что ружье заряжено, начнутся сетования на его неосторожное отношение к оружию и даже явные намеки на то, что он лжет.
Кроме того, все, что он скажет, может показаться глупым и в высшей степени неправдоподобным, когда они обнаружат "моссберг" под кроватью в спальне или "беретту" в шкафу на кухне.
Стараясь не терять самообладания, Марти медленно спросил:
– Какое отношение мое оружие имеет к тому, что случилось сегодня? Мне кажется, мы несколько сбились с пути, лейтенант.
– Вам так кажется? – спросил Лоубок, будто он в самом деле озадачен отношением Марти к этому вопросу.
– Да, все именно так и кажется, – резко произнесла Пейдж, очевидно, считая, что у нее больше оснований, чем у Марти, говорить с детективом на повышенных тонах. – Вы заставляете думать, что это Марти ворвался в чужой дом и пытался задушить его обитателей.
Марти спросил:
– Ваши люди обыскивают окрестности? Вы дали сигнал всем постам о поимке преступника?
– Сигнал всем постам?
Марти взбесила нарочитая бестолковость детектива.
– Да, сигнал всем постам о поимке Другого. Хмурясь, Лоубок спросил:
– Какого Другого?
– Моего двойника, мое другое я.
– Ах да, я и забыл. – Он снова ушел от ответа и продолжил свой допрос, прежде чем Марти или Пейдж могли настоять на более обстоятельном объяснении.
– Вы приобрели "хеклер-кох" также для исследовательских целей?
– "Хеклер-кох"?
– Да, "Пэ-семь". Стреляет девятимиллиметровыми патронами.
– У меня нет "Пэ-семь".
– Нет? Но он лежал на полу вашего кабинета, на втором этаже.
– Это его пистолет, – сказал Марти. – Я уже говорил вам, что у него был пистолет.
– Вы знали, что ствол "Пэ-семь" специально нарезан для глушителя?
– У него был пистолет, это все, что я знаю. У меня не было времени заметить, был ли на нем глушитель.
– Неизвестно, был ли на нем глушитель, но он оснащен для этого резьбой. Мистер Стиллуотер, вам известно, что оснащать огнестрельное оружие глушителем противозаконно?
– Это не мой пистолет, лейтенант.
Марти начинал подумывать, не отказаться ли ему отвечать на последующие вопросы до прибытия адвоката. Но идея показалась ему сумасбродной. Он ни в чем не виновен. Он жертва, ради всего святого. Полиция даже не приехала бы, если бы он сам не попросил Пейдж вызвать ее.
– "Хеклер-кох Пэ-семь" с резьбой для глушителя – это профессиональное оружие, мистер Стиллуотер. Это уже похоже на преступника-профессионала, убийцу или называйте его как хотите. Кстати, как бы вы его назвали?
– Что вы имеете в виду? – спросил Марти.
– Ну, если бы вы писали о таком человеке, о профессионале, как бы вы его называли?
Марти чувствовал в вопросе скрытый подтекст, что-то такое, на что Лоубок уже давно намекает, но не мог определить, что же это было.
Очевидно, Пейдж также почувствовала это, потому что попросила:
– Уточните, что вы хотите сказать, лейтенант.
И на этот раз Сайрусу Лоубоку удалось ловко избежать ссоры. Он просто углубился в свои записи и притворился, будто в его вопросе не было ничего, кроме праздного любопытства, касающегося выбора писателем синонимов.