Мистерии Осириса: Великое таинство
Шрифт:
Так… Появилась новая деталь. Может быть, она даже станет самой главной. Секари сообщает, что обнаружил след. Он человек серьезный и не станет своих слов бросать на ветер, поэтому можно не беспокоиться: он, не откладывая, все проверит сам. Как только Секари вернется, Собеку-Защитнику придется принимать срочные решительные меры.
В дверь постучали.
— Войдите.
— Мне очень жаль, что приходится вас беспокоить, начальник, — извинился дежурный стражник. — Но тут вам прислали ларец, а к нему приложена записка с надписью «срочно».
— Кто прислал?
— Посланник сказал, что это написано в записке.
— Ладно, иди.
Собек сломал печать и развернул небольшой папирус.
«Это для тебя. Будешь складывать в этот ларец конфиденциальные материалы. Как видишь, ларец прекрасной работы, его изготовили лучшие мастера. Ты сумеешь оценить его прочность, как, впрочем, сумеют оценить ее и другие ответственные чиновники, которым Великий царь отправляет этот дар. До завтра, встретимся на заседании Великого совета. Сехотеп».
«Отличная вещь», — подумал Собек и приподнял крышку.
К великому изумлению Защитника, ларец не был пуст!
В нем находились шесть небольших фигурок, очень напоминавших погребальные статуэтки «ответчиков», которые обычно предназначаются для выполнения в загробном мире различных работ, а именно: работы по ирригации, пересадке плодоносящего лимона с востока на запад и обработке полей.
Но у этих фигурок, выполненных из обожженной глины, была странная особенность: вместо того чтобы держать мотыги и строительные инструменты, их руки сжимали кинжалы! Фигурки были бородатые, выражение их глаз — угрожающее, в чертах лиц не было ничего египетского…
— И вот это — мне? Подарок от фараона? Это чья-то дурацкая шутка!
Чтобы рассмотреть поближе, начальник стражи взял в руку одну из фигурок, и в этот самый момент она… с яростью вонзила свое оружие ему в руку.
От неожиданности Собек выпустил фигурку из рук.
Тогда шесть фигурок, собравшись вместе, ринулись на него как озверелые псы и стали бить, бить, бить…
Собек не в силах был парировать все удары, но считал, что вполне может управиться с этим миниатюрным отрядом. Но статуэтки действовали с такой быстротой и эффективностью, что Собеку не удавалось нанести им хоть какой-нибудь урон.
И вот он уже теряет силы от более десятка ранений…
Но острия кинжалов неустанно все терзают и терзают его тело. Не давая ему времени, чтобы опомниться, нападающие смеются в голос над тем, что им удалось повергнуть такого колосса.
Собек прижался спиной к столу, на котором стоял злополучный ларец, и… тяжело рухнул на пол.
От этого фигурки словно еще больше озверели. Они вцепились в его шею и голову. Их жертва вот-вот готова была потерять сознание и только прикрывала от ударов глаза.
Глупо было умирать таким образом… Собек-Защитник собрал последние силы и завыл как раненый дикий зверь. Его крик был таким отчаянным, что дежурный стражник решился войти в кабинет.
— Начальник, что-то не так? О боги! Начальник!!
Ошеломленный стражник стал ногами топтать фигурки, отшвыривая их от Собека. Однако фигурки не только не разбивались, но с удвоенной яростью бросались в атаку.
Желая избавить Собека от этого ужаса, стражник попытался вытянуть начальника из кабинета за руки. Но, пятясь к двери, он толкнул спиной светильник и опрокинул его…
Горячее масло капнуло на статуэтку, и та тотчас же загорелась.
— На помощь! — закричал стражник.
На его крик сбежались другие дежурные. Их взглядам предстала ужасная картина…
Весь в крови, Собек не двигался.
— Сожгите эти чудовища! — приказал коллегам стражник.
Пламя охватило все нападавшие фигурки. Они с громким треском лопались, а глина, из которой они были сделаны, издавала жуткий вой…
Дежурный стражник не решался дотронуться до тела своего несчастного начальника.
— Давайте позовем доктора Гуа!
Наконец-то Секари почувствовал себя в безопасности. Он остановился, закрыл глаза и тяжело дышал. На этот раз, кажется, катастрофы удалось избежать. Никогда еще в своей жизни он не сталкивался со столь хорошо организованной бандой, которая была способна так быстро и слаженно реагировать на ситуацию.
Секретный агент понял, почему до сих пор городской страже не удавалось выявить террористов. Они были слишком глубоко внедрены в местное население городских кварталов и, без всякого сомнения, работали, создавали семьи, завязывали с египтянами дружбу и ничем не отличались от обычных жителей. Никто к ним не относился как к чужакам, никто их не подозревал…
Из этого напрашивался неизбежный тревожный вывод: Провозвестник задумал и воплощал план, рассчитанный на долгий срок.
Сколько же лет тому назад в Мемфисе поселились его убийцы? Десять? Двадцать, а может быть, тридцать? О них забыли, они утратили свои родные имена, стали славными горожанами, которых ценили их соседи… Но они… Они ждали приказа от своего начальника и били только наверняка.
Здесь не поможет никакое расследование. Может быть, даже кое-кто из тайных осведомителей стражи тоже принадлежит к отрядам Провозвестника? Это вполне можно было предположить… Тогда, стало быть, они будут лгать, уверяя в обратном и поставляя удобную Провозвестнику информацию. А это позволит страже взять пару-тройку мелких сошек, но ни разу не выведет ни на одного фанатично преданного делу…
В таком случае каждый квартал следует рассматривать как своего рода крепость. В ней немедленно замечали каждого любопытного, и наблюдатели поднимали цепь по тревоге.
Итак, Секари, переступив определенные границы, подписал себе приговор. Его поведение привлекло внимание врага, а тот вовсе не был склонен видеть в нем простого гуляку и должен его убить.
«Какого же дурака я свалял! — подумал секретный агент. — Они не трогают своих соседей и остаются незамеченными. Но они не откажутся от попыток меня убить! Только за мной теперь пойдут не толпой, а пустят по следу своего человечка, мастера на темные дела, который будет действовать быстро и незаметно».