Мистерия силы. Трилогия
Шрифт:
И он раскрыл ладонь, показывая маме свой чудесный подарок.
– Светословушка, синеглазик мой любимый, это просто чудесно, что наш Ведун отметил тебя таким даром, – нежно произнесла Лада, обнимая сына. Она тут же посмотрела на этот камушек в его ладони и добавила: – Береги его, сынок…
– Конечно, я его буду беречь, – ответил Светослов, широко распахнув свои небесного цвета глаза. – Только сейчас я его уберу куда-нибудь, чтоб не потерять.
И он убежал в дом.
Свамияр тихо произнёс, глядя на Ладу:
– Ладушка, ты только не волнуйся.
– А что такое?
–
Лада на какое-то время застыла; она, не мигая, смотрела на супруга, осмысливая сказанное…
Свамияр продолжил:
– Светозар мне поведал об этом… И ещё – он Светослову поставил Защиту от напастей тайных. Только ты не волнуйся, всё будет прекрасно.
– Я верю, – ответила Лада. – Я верю, наш сын оправдает надежды и чаянья Светлого Рода. Быть тому, что должно; пусть наш сын набирается сил, пусть растёт и мудреет в пространстве Любви и Свободы.
– Быть тому, – заключил Свамияр.
Светослов вышел из дому, глянул на родителей и произнёс:
– Всё. Камушек я спрятал.
И он тут же подошёл к ним.
– Ну, вот и хорошо, – ответила мама. – А теперь пойдём к реченьке; Яросвет нас там уже заждался, наверное.
И они все втроём направились к реке – освежиться и вобрать в себя новых дыханий и сил, разливавшихся в вечном пространстве открытого мира…
Этот прекрасный день был отмечен даром Провидения, и, когда наступил вечер, Свамияр с Ладой ясно осознали, что наступил новый период в их жизни. Это понял и маленький Светослов, лёжа в своей кроватке и мечтая о чудных временах с их волшебными открытиями и великими деяниями. Он достал из-под подушки волшебный камушек, подаренный ему Ведуном Светозаром, внимательно рассмотрел его и зажал в ладошке. А затем он прошептал:
– Пусть всегда рождается счастье в жизни… И пусть моя жизнь продолжит его…
Светослов убрал камушек обратно под подушку, улёгся поудобнее, зевнул и закрыл глаза. И тут же сон унёс его в свой волшебный неведомый мир…
Ранним утром в одном из садов раздался продолжительный возглас радости. Молодая ведрусса по имени Звентана родила на свет девочку. Супруг Звентаны – Силовер, помогавший супруге в родах, с нежностью посмотрел на новорождённую дочь и произнёс:
– Ведамира на свет родилась…
– Будет радость великая, – тихо добавила Звентана.
Силовер взял дочь на руки; Звентана сделала пометку на месте рождения дочери, и они пошли в дом.
Через несколько минут всепроникающее рассветное зарево заполонило пространство садов, дышавших любовью и силой…
…Прошло двадцать лет. Раннее летнее утро так же, как и прежде, озарило своим всезорким волшебством пространство мира с его садами. В одном из таких садов пробудились птицы; они вовсю щебетали и высвистывали что-то радостное на своём языке, издавая такие дивные трели и высвисты, что в домике этого благоухающего сада встрепенулись двое – парень и девушка. Это были обвенчанные накануне Светослов и Ведамира.
– Вот заливаются птички наши, – радостно произнёс Светослов, прислушиваясь.
– Вот чудо, – вторила Ведамира с блаженной улыбкой. – Наверное, чувствуют счастье наше.
И она взглянула на любимого. Светослов улыбнулся ей и ответил:
– Конечно, чувствуют. Это все чувствуют…
Он вдруг задумался и произнёс:
– Но что-то нынче слишком рано они запели, уже давно я слышу их. Странно…
– Да, спозаранку заливаются от счастья. Они просто в день венчанья нашего в себя вобрали всю нашу силу певчую с неиссякаемой любовью, вот и поют, не ведая часов. Бывает так – снисходит вдохновенье, и ты творишь, усталости не зная; что день, что ночь – всё для творящего едино, – ответила Ведамира.
Светослов посмотрел на неё и вымолвил:
– Вот это да… Ты точно прояснила эту необычность.
Они лежали, прикрывшись большим белым покрывалом. В комнате стоял запах душистых трав, их аромат радовал, веселил и дарил чувствам неповторимость дыхания любви и какого-то ликующего вдохновения.
Светослов приподнялся, посмотрел Ведамире в глаза и тихо сказал:
– У нас будет сын… Я чувствую, я видел.
– Да, у нас будет сын. Я это сразу поняла. Мы ведь творили сына.
– Да. Мирослав его имя. В честь моего прапрадеда.
– Прекрасно. Мирослав… Мирославушка, – нараспев повторила Ведамира и прильнула к супругу.
Он нежно обнял её и произнёс в тихом восторге:
– О, как же я тебя люблю, Ведамира, моя богиня, солнце жизни…
– А ты – мой бог, в веках любимый, – ответила Ведамира, глядя в синие глаза Светослова.
Они притянулись друг к другу, и их уста соприкоснулись. Они вновь обнялись… Затем они опять легли, наслаждаясь блаженным уединением, и Ведамира тихо заговорила:
– Как много подарили нам всего… И как прекрасно прошло венчанье наше.
– Да. Теперь у нас свой сад, и всё своё. Двенадцать месяцев пространство родовое любовью мы поили, – ответил тихо Светослов. – Так быстро время пронеслось. Мне даже странно… Я помню в детстве, как по саду родовому бегал, отец на гуслях нам играл… Какое счастье было всюду.
– Ну, а теперь нам жизнь дана своя – для продолженья Рода и Любви. Ведь это так всегда: приходит время, мы взрослеем и понимаем – нужно счастье продлевать, всему есть мера и черёд, – продолжила Ведамира.
– Да, это так, конечно, – отозвался Светослов. – Я просто вспомнил… Но теперь мы будем нашу жизнь творить и образы дарить пространству. Вот только странно: почему не видно было Яросвета в день венчанья?
– Да, странно, – подтвердила Ведамира.
– Быть может, что произошло? – задумался Светослов.
Ведамира глянула на Светослова, а потом перевела взгляд куда-то в пространство, словно что-то припоминая. Она неуверенно произнесла:
– Быть может, вся причина в том, что он отказ мой получил когда-то. Ведь в сердце у меня лишь ты был, мой любимый Светослов.
Светослов слегка напрягся, тоже что-то припоминая; затем добавил:
– Но даже если это так, то всё равно нехорошо родных и близких игнорировать внезапно. А впрочем, не стоит осуждать ни брата, ни врага. Мы на Земле не для того, чтоб счёты обновлять, а для того, чтоб души озарять. Как ты думаешь, Ведамира?