Мистерия. Первый сборник русского хоррора
Шрифт:
«Ты решил нас обмануть… Зачем? Ведь мы обо всем, как казалось, договорились…»
–Я… я… – пытался что-то промямлить Пьемонкези, но язык стал ватным и словно перестал его слушаться.
«Теперь ты будешь наказан…»
–Возьмите лучше меня! Отпустите ни в чем не повинных людей!
«Зачем? Дож нам нужнее, чем его вдова. А тем более – умный дож…»
Как только последняя мысль пронеслась в воздухе, один из листабо, державший замершую от ужаса супругу дона Америго взмахнул свободной рукой и, разломив пополам грудную клетку, вцепился ей в самое сердце. Гримаса нестерпимой боли исказила лицо жены – Винченцо,
Вырвав сердце супруги, листабо поднес его к клюву своей чудовищной маски и всосал его длинным костяным отростком внутрь себя, чавкнув и запачкав кровью мостовую. После чего безжизненное тело Сантуццы полетело во двор дома дожа.
Другой в это время стал отрывать голову ребенка от туловища. Или детские кости были такими прочными, или листабо нарочито мучил дитя – процедура оказалась долгой и болезненной. Извиваясь от боли, Винченцо не мог проронить ни звука – были порваны шейные горловые связки. Скарлатти в страхе отвел глаза, а дон Америго словно бы не мог сделать этого, тело его уже не слушалось.
В это время одна огромная рука листабо держала сына дожа за ноги, а другая – за шею. Чудище растягивало ребенка как игрушку, пока наконец не порвало надвое, разбросав в разные стороны голову и детское тельце.
«Теперь ты умнее…»
Эта мысль вывела дожа из оцепенения – давясь слезами гнева и горести, бросился он на улицу со шпагой, чтобы догнать неуловимых зверей, но те только развернулись и спокойно удалились, все так же не касаясь ногами земли. Глядя им вслед, Скарлатти подумал:
«Надо же… ведь так ходил сам Спаситель…»
Сам же он на спасение не рассчитывал…
Сегодня же ночью вице-дож решил вырваться из города. Он пробирался сквозь толпы людей, которые, словно по приказу, высыпали на улицы из своих домов. Давешнее обращение дожа относительно комендантских часов и рекомендаций как можно больше времени проводить дома сработало совершенно в обратном направлении – люди в таких ситуациях зачастую опасаются оставаться одни в замкнутом пространстве, хотя им и в голову не приходит, как большое скопление людей сможет помочь спастись. Обыкновенная в таких случаях надежда на хаос, в котором удастся затеряться, переключив внимание страшного зверя на своего товарища по несчастью – наверное, единственная причина, по которой они выплеснули на улицы города в такую минуту.
«Они и впрямь похожи на чумных…»
Прекрасные доселе городские пейзажи превратились Бог знает во что. Люди высыпали на улицы как по команде, и оттого казалось, что город вот-вот лопнет, будучи не в состоянии выдерживать пребывание стольких людей в своих пределах. Никогда еще – даже во времена городских праздников и народных гуляний – столько людей не находилось одновременно посреди городских улиц и кварталов, забыв свои дома.
Они, в основной массе своей, пьянствовали – вино помогало справляться с обуревающим их души страхом. Кто-то делал это в одиночку, пытаясь смириться с мыслью о скорой мучительной смерти, кто-то – и таких было большинство – собирался в большие компании, накрывал длинные столы и, забывая о причине сбора, пировал и ликовал что было сил, воображая себя сильнее чудовищ и будучи готовым в минуту наиболее сильного опьянения даже вступить с ними
А те, кто выбрал первое, тоже сталкивались с трудностями. Красивые и чистые городские каналы стали похожи на притоки реки Стикс, поднявшейся из царства мертвых (хотя, быть может, это Венеция опустилась в преисподнюю за последние дни?). Воды в них было не видно – одна багровая жижа из отходов и крови жертв листабо заменила священную проточную влагу. Да и ту разглядеть было трудно сквозь огромное количество тел и остатков тел, что сплавлялись по городским каналам – тех, что не доели невероятные вызванные воображением и волей дожа чудовища, в которых он и сам временами отказывался верить.
Сквозь всю эту сумятицу на городских улицах Скарлатти насилу к рассвету добрался до леса, где заканчивалась территория республики. Он надеялся спасти хотя бы себя, понимая в глубине души, что пощады от листабо не будет никому – чего стоила хотя бы семья дожа!
Сквозь бурелом деревьев и кустарников пробирался вице-дож к спасительной границе, как вдруг услышал крик вдалеке:
–Стой! Кто идет?
–Вице-дож Скарлатти, – срывающимся от усталости и волнения голосом отвечал беглец.
–Стой где стоишь!
–Я имею право пересекать границу в любое время…
–Нет, у нас новый приказ!
–Что еще за приказ?! – продолжая движение, возмущался синьор Антонио.
–Никого не выпускать из города!
–Но почему? Кто его дал?
–Наши власти! У вас свирепствует чума, и нам не нужно, чтобы она и в наших домах поселилась! Отправляйтесь восвояси, синьор, иначе вас ждет встреча с нашими ружьями и пиками!
–Что еще…
–Мы не шутим! – подойдя ближе, вице-дож увидел едва ли не целый отряд латников, преградивший ему дорогу. Лязг мечей заставил его остановиться.
–Но куда же мне? – пробормотал Скарлатти.
–Идите назад и уповайте на Господа. Если вы не грешили, Он вас не заберет!
Скарлатти вернулся в ратушу. Пьемонкези сидел на троне ни жив, ни мертв.
–И что мы теперь будем делать? – тихим, то ли от усталости, то ли от страха, голосом, спросил он.
–Напишем обо всем Папе…
–Папе? Думаете, он поможет?
–А вы думаете, у нас есть множество вариантов? Ведь человеческие силы иссякли в борьбе с этим… с этими… Но так или иначе, остается уповать лишь на Господа – и, если Он послал листабо на наши несчастные головы, то и сменить свой гнев на милость Он сможет только лично. Повинную голову меч не сечет – а кому еще виниться, как не Его посланнику?
Скарлатти взглянул в глаза своему дуче – и поверил ему как никогда…
Папа Римский Пий Второй не находил себе места. После встречи с кардиналами из Флоренции он как оглашенный носился по дворцу. Одолевавшие его последние месяцы мысли больше не могли томиться у него в голове и нуждались в том, чтобы вырваться наружу.
–О чем вы так беспокоитесь, Ваше святейшество? – спросил кардинал Джованни Медичи.
–А то вы не знаете… Флорентийские послы вновь принесли дурные вести…
–Чума? Черная смерть уже во Флоренции?