Мистические истории. Ребенок, которого увели фейри
Шрифт:
– Тогда ты видишь несуществующее, а значит, близок к тому, чтобы узреть призраков. Нет, я вот что об этом думаю, – продолжал Лоли. – Я далек как от веры в духов, так и от полного неверия. Пусть меня убедят. Многие вполне здравые люди в призраков верят, другие, не менее здравые, в них не верят. Моя же позиция состоит в том, что существование призраков не доказано. Не исключаю, что они в самом деле бродят по земле, но, пока не удостоверюсь на собственном опыте, я отказываюсь вносить в свою жизненную философию столь сомнительный тезис, как вера в привидений.
Масгрейв молчал, но Армитидж громко рассмеялся.
– Вас двое против одного, так что я остался в меньшинстве. Масгрейв не скрывает, что верит в привидений, ты – настроен нейтрально, ни за ни против,
– Не думаю, что ты заслуживаешь ответа.
– Неужели тебе неизвестно, что привидения пола не имеют? – вмешался Лоли. – Привидение – всегда оно, как мертвое тело.
– Для человека, далекого как от веры, так и от неверия в духов, ты располагаешь подозрительно точными сведениями. Откуда ты их почерпнул, Лоли?
– Если ты не готов судить о каком-либо предмете, означает ли это, что ты не можешь располагать о нем подробными сведениями? Единственный логически мыслящий человек в нашей компании – это я. Масгрейв верит в духов, хотя ни разу их не видел, ты утверждаешь, что не веришь и не поверишь, даже если с одним из них столкнешься, – не больно мудрое, по мне, суждение.
Мне для собственного спокойствия совсем не обязательно иметь на этот счет определенное мнение. В конце концов, нужно только немного потерпеть: если духи в самом деле существуют, каждый из нас в свое время сделается духом и тогда, если не найдется лучшего занятия и нам не запретят подобное недостойное шутовство, мы сможем снова появиться на сцене, чтобы наводить страх на наших оставшихся в этом мире друзей – равно верящих в духов и не верящих.
– Тогда, Лоли, я постараюсь тебя опередить и первым перейти в разряд привидений: лучше уж пугать, чем пугаться. Но, Масгрейв, поведай наконец о своем фамильном призраке. Я в самом деле жажду о нем узнать и исполнился должного почтения.
– При нем и оставайся, и, так и быть, я расскажу, что мне известно о призраке, а это вкратце следующее.
Как я уже упоминал, Стоункрофт построен на месте цистерцианского монастыря, который был разрушен во времена Реформации [92] . Задняя часть дома возведена на старом фундаменте, стены состоят из камней, бывших прежде неотъемлемой частью монастырских строений. Призрак, который уже три века является членам семьи Масгрейв, это цистерцианский монах в белых одеждах своего ордена. Кто он был и почему так долго не покидает места, где прошло его земное существование, неизвестно, преданий по этому поводу не сохранилось. Являлся он обычно раз или два за жизнь одного поколения. Но, как было сказано, в последний раз его видели во времена моего деда, так что, подобно комете, он должен вот-вот возвратиться.
92
Реформация – идеологическое и социально-политическое движение в Центральной и Западной Европе XVI в., оппозиционное Римско-католической церкви; зачинателем и виднейшим идеологом Реформации был немецкий богослов Мартин Лютер (1483–1546). В Англии Реформация была проведена «сверху», по воле короля Генриха VIII Тюдора (1491–1547, годы правления – 1509–1547) и в соответствии с парламентским Актом о супрематии (1534), объявившим короля верховным главой Английской церкви и провозгласившим ее независимость от папской курии. В ходе Реформации в стране была проведена секуляризация монастырского имущества и земель, которые оказались конфискованы в пользу короны, а затем проданы (либо пожалованы в собственность) средне- и мелкопоместному дворянству и буржуа.
– Как тебе, должно быть, досадно, что ты его не повидал, – посочувствовал Армитидж.
– Конечно, но я не отчаиваюсь. По крайней мере, мне известно, где его можно ждать. Он всегда являлся в галерее, в последний раз – по соседству с комнатой, где я обосновался. Надеюсь, как-нибудь лунной ночью распахну дверь и его застукаю.
– Где застукаешь? – спросил недоверчивый Армитидж.
– В галерее, конечно, на полпути между вашими дверьми и моей. Именно там его видел мой дедушка. Он проснулся среди ночи от стука тяжелой двери. Выбежал в галерею, откуда слышался шум, – напротив двери моей нынешней спальни стоял цистерцианский монах в белом одеянии. На глазах у деда он проплыл по галерее и как туман растворился в той стене. Место, где он исчез, находится над старым монастырским фундаментом, стало быть, он возвращался в свою прежнюю обитель.
– И твой дедушка не усомнился в том, что видел привидение? – фыркнул Армитидж.
– Мог ли он оспорить свидетельство собственных чувств? Дедушка разглядел пришельца так же ясно, как мы нынче видим друг друга: он, подобно легкому туману, вошел в стену.
– А не думаешь ли ты, дружище, что это больше похоже на бабкины сказки, чем на дедов рассказ? – На открытом лице Масгрейва появилось отчужденное, холодное выражение, и Армитидж тут же понял, что, сам того не желая, сказал грубость.
– Извини, – поправился он, – просто я никогда не принимал всерьез истории о привидениях. Уступлю только в одном: в давние-предавние времена, в темные века (темные – в буквальном смысле), при свечах, неспособных рассеять тени, духи действительно являлись. Однако в конце девятнадцатого века, когда газ и электричество превратили ночь в день, самые условия существования призраков (а точнее, веры в них, ибо это одно и то же) сведены на нет. Тьма всегда угнетала человека. Почему, не знаю, но это факт. Моя матушка в этом отношении умнее своих ровесников: она всегда требовала, чтобы в спальне у ребенка по ночам горел свет; проснувшись от кошмара, я не пугался темноты. Соответственно, я вырос законченным скептиком во всем, что касается призраков, духов, явлений умирающих, выходцев с того света, двойников и прочей подобной братии. – Армитидж со спокойным самодовольством обвел взглядом комнату.
– Может, я придерживался бы того же мнения, что и ты, если бы не слышал с детства, что у нас в доме является привидение. – Масгрейв явно гордился фамильным достоянием. – Мне хотелось бы только, чтобы, убеждая вас в реальности сверхъестественного, я мог бы сослаться на собственный опыт. Я давно уже заметил слабую сторону историй о привидениях: они никогда не рассказываются от первого лица. Счастливчиком, встретившимся с духом, бывает приятель либо знакомый приятеля.
И тут Армитидж поклялся себе, что не пройдет и недели, как Масгрейву представится случай собственными глазами увидеть фамильное привидение, дабы он в дальнейшем мог говорить с врагами в воротах [93] .
93
…говорить с врагами в воротах. – Библейская реминисценция; ср.: «Не останутся они в стыде, когда будут говорить с врагами в воротах» (Пс., 126: 5).
В его изобретательном мозгу тут же зародились хитроумные замыслы, как вызвать на свет нужное видение. Но пришлось держать их под спудом. На помощь Лоли никак нельзя было рассчитывать, и Армитидж опасался, что подготовку этой практической шутки нужно будет целиком и полностью взять на себя. К тому же, хотя помощь и участие Лоли были бы не лишними, хотелось добиться двойного триумфа: пусть цистерцианского монаха увидят оба его друга. Масгрейв уже верит в духов, он – легкая добыча, но и Лоли, претендующий на независимость и непредвзятость, тоже готов поверить, если монах явится ему воочию.