Мистификсация
Шрифт:
Я приветствовал их отдельно по имени-отчеству, каждого поздравил с присовением почетного звания и выразил надежду на возможность их дальнейшего самосовершенствования. Потом я с важностью поклонился остальному собранию:
– Приветствую и вас, добрые люди, - сказал я.
– счастлив видеть, что граждане вашего города готовы побороться за победу Добра. Прошу садиться.
Все сели, мы с Кириллом остались стоять под прицелом глаз жутко заинтригованных членов Подковы.
– Да будет известно всем присутствующим, - сказал я, - что наше сообщество издревле ведёт борьбу со сторонниками тёмных сил. Сражение проходит с переменным успехом, ценой неимоверных услилий и неисчислимых жертв нашим предшественникам удавалось до поры до времени поддерживать определённый баланс сил. К сожалению, нашему поколению выпал нелёгкий жребий - жить в эпоху последних дней, решающей схватки. Ахриман силён, как никогда. Думаю, людям,
– Нет нужды напоминать вам, - продолжил я проповедь зороастрийских истин, - об исторических этапах развития человечества. Учение Зратуштры в полной мере подтверждено современной наукой.
– К примеру?
– подал первую реплику наш провокатор-засланец.
– При рождении нашего мира Ахрман сумел опередить Ормузда и захватил его. Последователи Христа отрицают факт плагиата из учения Заратуштры, но, подчиняясь ему, называют Властителя Тьмы "Князем мира сего". В этом мире, задуманном как царство добра и справедливости, в результате хитрости Ахримана, воцарились Зло и насилие. Человек жил произволом и ничем не отличался от хищника. Он измывался над слабым, а в случае неудачной охоты в буквальном смысле, пожирал ближнего своего. Но Ормузд нашёл в себе достаточно мужества, чтобы выступить против такого порядка вещей. Дальнейшая эволюция человеческого общества, этических правил - вот результат вмешательства Благой Мысли. Обратите внимание, как изменились понятия справедливости за последнюю тысячу лет. Ещё в пятнадцатом веке можно было владеть рабами и считаться при этом порядочным человеком.
– А как насчёт классовой борьбы?
– снова влез "зануда" Андрон.
– Разве рабство отменили в результате восстания Спартака?
– вопросил я в ответ.
– Разве крепостничество изменилось после пугачёвщины? И то, и другое пало по воле правящих классов, после изменившихся этических норм.
– А экономическая целесообразность сбрасывается вами со счетов?
– продолжал Андрюха.
Я улыбнулся:
– Судя по вашей ауре, молодой человек, - сказал я с достоинством, - вы имеете дело с цифрами. Кто вы по профессии, если не секрет?
– Бухгалтер, - с вызовом ответил Андрон.
– А что?
Настроение зала было целиком на моей стороне, и поддержка резко возросла после моего "предположения". На Андрюху зашикали со всех скамей разом.
– Себестоимость рабского труда гораздо ниже, чем труд свободного человека, - спокойно ответил я, взмахом руки успокоив своих сторонников.
– Если вы бухгалтер, то должны это понимать. В южноамериканских штатах 19 века богатых людей было вдвое больше, чем на Северо-Востоке. Экономика процветала. Но в гражданской войне они потерпели крах. С введением так называемой прогрессивной оплаты труда, южные штаты всё больше отстают от Севера Штатов, а теперь уже и от Запада. С точки зрения технической целесообразности наблюдается явный регресс. Этот пример очень показателен в плане сравнительной фактологии. Но продолжим. Стремление к нравственному совершенствованию человечества берёт верх над экономической целесообразностью общества. Лучше быть бедным, но честным, нежели богатым, но негодяем. Экономические формации всего лишь следствие прогресса этических правил общества. Царство Справедливости реализуется посредством творческой мысли, но импульсом служит стремление подкрепить нравственное совершенство материальным благополучием Интеллекта, той же Мысли, говоря иначе.
– Прости его, брат Сан, - услышал я шепоток Кирилла.
– Андрей, помолчи, не мешай!
– Наше братство приветствует дух дискуссии, когда речь идёт не о выполнении конкретного задания, - успокоил я встревоженную общественность.
– Молодой человек интересуется основопологающими, можно сказать, мировоззренческими вопросами. Я его понимаю. Ахурамазда сильнее Ахримана и как личность, и как принцип Мироздания. Именно потому Враг Света заключил союз с наиболее агрессивной, наиболее алчной и властолюбивой частью человеческого
В помещении Подковы было настолько тихо, что было слышно потрескивание фитилей на свечах. Мои откровения впитывались присутствующими с восторженным почтением. Ещё бы - я выделял их из общей массы, признавал их особость и величие... Короче, один придурок вещал, другие - внимали.
– На протяжении тысячелетий именно люди Ормузда изобрели всё, чем человечество вправе гордиться. Не дремали и сторонники Ахримана: они достигли высокого искусства в изобретении всё новых и новых способов уничтожения ближнего своего, - продолжал я.
– Они воспользовались всеми плодами, дарованными Ормуздом, чтобы обратить их на поддержку своего коварного покровителя. "Оставьте их в покое, - твердят попы и муллы.
– Отрясите пыль с ваших ног". Этого Ахриман только и ждёт6 уж его-то люди, к какой бы религии они внешне ни принадлежали, успокаиваться не собираются, - я остановился и нашёл взглядом Андрюху.
– Вот и ответьте себе, следует ли порядочному человеку быть в стороне? Впрочем, можете считать мой вопрос чисто риторическим. Вы здесь, и это само по себе говорит говорит ясней и понятней, чем самый горячий ответ.
По рядам собравшихся при этих словах пробежал шепоток удовольствия.
– Князь Тьмы очень силён, его люди сеют зло из корысти, а также по внутренней склонности, но они разобщены в силу своего агрессивного эгоизма. Ормузд давно одержал бы победу над ними и над их подстрекателем, если бы коварный Ахриман не позаботился о консолидации своей армии, - со вселенской скорбью поведал я экстрасенсорной общественности.
– Поскольку армия эта не признаёт никакого довода, кроме принуждения, он создал жёсткую иерархию тёмного магического сообщества, диктующую свою волю сборищу себялюбцев, вносящую в их озлобленный хаос жёсткий порядок соподчинённости. Тёмные маги "Дасуашпы" - самые могущественные помощники Ахримана, его преторианская когорта, штурмовой отряд. Их способность причинять зло далеко превосходит возможности всей остальной армии непосвящённых.
Я сделал трагическую паузу, всматриваясь в ряды масок, обводя взглядом силуэты присутствующих. Потом вскинул на уровень груди крепко сжатые кулаки. Мой голос зазвучал торжественно и гордо:
– Но под знаменем Света встали духовные наследники Заратуштры, и наша "Арьяшпа" преградила путь воинам Зла. Однако "Дасуашпа" не ведает принципов, играет без правил. Мы по природе своего выбора вынуждены ограничиваться не пресечением, а исправлением творимого зла. В этом наша определённая слабость, но иного пути для нас нет. В пределах доверенной мне территории я мог бы, при желании, подавить структуры, созданные поклонниками Ахримана, но устав запрещает человеку "Арьяшпы" непосредственное воздействие на деятельность непосвящённых. В результате подобных ограничений наступило время, предсказанное Заратуштрой. Время отката в прошлое. Время открытой и последней Битвы. Наше сообщество всячески избегало втягивать непосвящённых поборников Ормузда в непосредственную борьбу Высших Начал, но сейчас нам не остаётся ничего другого, как обратиться за поддержкой к вам, добрые люди. Я не любитель высоких слов, но сегодня признаюсь вам, что счастлив тем, как встретил меня ваш маленький город. Да, я счастлив, и не стыжусь этого, потому что первый же, к кому я обратился за помощью, сделал всё, что от него требовалось. И не он один.
Я сделал шаг вперёд и повысил голос:
– за проявленную находчивость, за готовность пожертвовать собой ради принципа Справедливости, брат Кир, по праву может гордиться знаком, который мне поручено передать ему от Высшего Круга нашего сообщества. Прими, брат, - и я протянул Кириллу коробочку с нашим произведением искусства.
– Это, конечно, не орден Большого Орла с рубинами и бриллиантами, но для нас медь, которой касалась рука божественного Заратуштры, дороже любой иной награды, - я улыбнулся и добавил.
– Да и в кругу непосвящённых эта вещица принадлежит к числу нечасто встречаемых раритетов.
Поглядели бы вы, как тряслись ручонки этого остолопа! Он дохнуть на мою медяшку боялся!
– Разреши посмотреть, - тут же подсунулись к счастливчику "Нефритовые" обормоты.
Кирилл бросил в мою сторону вопросительный взгляд и, убедившись, что я не против, передал коробчонку своим соратникам, раздуваясь от самодовольства. Нашу безделушку эти придурки разглядывали просто с религиозным обожанием и вожделением, благоговейно лапая дрожащими пальчонками. Только опасение угодить в грабли разъяренной толпы удержало меня от желания заржать жеребцом.