МИСТИКА СС

Васильченко Андрей Вячеславович

По сути, замысел В. Тойдта потерпел крах, Нацистские бонзы уделяли куда большее внимания «Исследовательскому институту духовной истории древности» Германа Вирта либо же «Обществу германской истории первобытного общества и предыстории», которое возглавлял друг Вирта Иоганн фон Леерс. Последний уделял особое внимание расовой политике, нежели собственно истории. Ассоциируя себя с самой сутью нового режима, Леерс насыпал в свои работы многочисленные грубые антисемитские пассажи. Допустим, в журнале «Нордический мир» он мог потребовать выкинуть евреев вон с университетских кафедр, где преподавалась немецкая история. Вильгельм Тойдт вполне обоснованно считал, что этот человек дискредитирует саму идею «фёлькише»-исследований в области древней истории. Не мог не расстраивать Тойдта и другой факт. Теперь многочисленные исследователи стали проявлять интерес к Экстернштайну, отбирая у него пальму первенства. И уж отнюдь его не устраивала затея превратить в «место паломничества немецкой нации» памятник Арминусу (Герману), а не Экстернштайн. Не стоит забывать, что до сих пор не был исчерпан конфликт с официальной наукой, которая наотрез отказывалась

рассматривать идеи Тойдта. Но в начале 1933 года эта проблема ушла на заднийплан. «Объединение друзей» оказалось оттертым от правительственной кормушки более покладистыми и агрессивными исследователями-дилетантами. Впрочем, Тойдт был благодарен новой власти хотя бы зато, что она начала расправляться с его старыми противниками, «окопавшимися» в академической среде.

После того как руководство «Объединения друзей германской праистории» убедилось, что ему не приходится рассчитывать на значительное финансирование от новой власти, был предпринят очень хитрый шаг. Вильгельм Тойдт учредил фонд «Экстернштайн». Произошло это событие 1 апреля 1934 года. Появление фонда фактически уравнивало в правах различные официальные структуры и их функционеров. В составе попечительского совета оказались и местный гауляйтер Майер, который был «избран» почетным Председателем, и представитель земельного правительства — Опперманн, и бургомистр Детмольда — Хёрн. Примечательно, что ни в составе правления фонда, ни в составе попечительского Совета не оказалась ни одного представителя конкурирующих «фёлькише» объединений, также претендовавших на изучение Экстернштайна.

Не было на учредительном собрании фонда и представителей структур, курируемых Розенбергом. Видимо, он просто не проявил интереса к новой структуре. Зато в правлении фонда «Экстернштайн» оказался Генрих Гиммлер. Рейхсфюрер СС не просто заинтересовался организацией Тойдта, но даже лично прибыл на учредительное собрание. Долгое время оставалось непонятным, по какой причине Тойдт пригласил его в состав правления. Может быть, он хотел приобрести могущественнейшего покровителя, который оберегал бы его от нападок ученых-профессионалов? Но Гиммлер тогда не обладал властью, которая пришла к нему после ночи длинных ножей». Может быть, Тойдт руководствовался и другими соображениями? Имеется машинописный экземпляр Устава фонда «Экстернштайн», который датирован 31 марта 1934 года. Так вот, в этом документе имеется рукописная вставка, которая говорит о вхождения рейхсфюрера СС в правление фонда. Но тогда возникает новый вопрос: почему фигура общегерманской величины оказалась в окружении деятелей регионального масштаба? Может быть, региональные нацистские функционеры, видевшие в Гиммлере руководителя элитарной организации, который имел прямой выход на Гитлера, хотели решить через рейхсфюрера какие-то свои проблемы? Ответ на этот вопрос скорее всего так и остался бы загадкой, если бы не нашлись документы, которые описывали визит Гиммлера в Детмольд, который проходил весной 1934 года. В коде визита, как и полагается в соответствующих случаях, была подготовлена определенная культурная программа, Она предусматривала, в том числе, посещение Экстернштайна. Во время осмотра скал рейхсфюрера СС ознакомили с наработками Вильгельма Тойдта. Гиммлер тут же проявил к ним повышенный интерес. Он высказал намерение помочь Тойдту в реализации его планов. Именно после этого события в уставе фонда «Экстернштайн» появилась рукописная дописка, согласно которой рейхсфюрер СС был введен в правление этой организации. Ни сам Тойдт, ни местные власти поначалу даже и предположить не могли, что такая значимая фигура заинтересуется их начинаниями. Впрочем, Вильгельм Тойдт сразу же оценил выгоду от этого знакомства. Не прошло и нескольких дней, как в личном штабе рейхсфюрера СС появились все выпуски журнала «Германия» и книги Тойдта с дарственной надписью. Говорят, Гиммлер изучил их от корки до корки.

Собственно говоря, на учредительном собрании фонда «Экстернштайн» Гиммлер был «свадебным генералом», но даже это скромное событие не прошло мимо Розенберга, который очень ревниво относился к вопросам древней истории, считая их исключительно своей компетенцией. Появление Гиммлера в правлении фонда существенно затрудняло попытки Розенберга и Ганса Рейнерта унифицировать «Объединение друзей германской праистории». Наличие Гиммлера в правлении фонда позволяло ему не только вмешиваться в деятельность организации, но и в определенной мере контролировать сами изыскания, связанные с Экстернштайном. 15 месяцев спустя Гиммлер присутствовал при рождении другой организации — «Наследия предков» (Аненербе). Впоследствии судьба тесно свяжет Тойдта именно с «Наследием предков».

О том, что присутствие Гиммлера в руководстве фонда было очевидным выигрышным шагом, Тойдт понял несколько недель спустя, когда рейхсфюрер СС стал шефом прусской полиции и гестапо, а служебные функции СС были значительно расширены. Становилось ясно, что покровительство над Экстернштайном взял не просто какой-то партийный бонза, а один из самых влиятельнейших людей в Третьем рейхе. В этой ситуации Розенберг и его доверенное лицо Рейнерт решили перейти к более активным действиям. Они направили руководству «Объединения друзей» сообщение о том, что ему надлежало подумать о ближайших планах сотрудничества. Тойдт, который долгое время не мог найти поддержки у властей, естественно, обрадовался такому предложению. Он полагал, что Розенберг осуществлял волю фюрера. Тойдту было невдомек, что за кулисами Третьего рейха шла активная возня, более известная как «борьба компетенции».

Радость, недолгое время царившая в руководстве «Объединения друзей», вскоре сменилась разочарованием. Рейнерт предпочитал контачить с профессором Юлиусом Андрее, тем человеком, который возглавил небольшие археологические раскопки в Экстерншгайне, перейдя дорогу Тойдту. Со временем многие члены кружка Тойдта стали воспринимать Рейнерта не просто

как представителя новой власти, а как академического ученого, который ни при каких условиях не мог быть дружественным «Объединению друзей германской праистории». Настороженное отношение сменилось оправданными опасениями, что «Объединение друзей» может вообще исчезнуть. Рейнерт откровенно требовал от Тойдта, чтобы все члены его организации вступили в «Союз борьбы за немецкую культуру». Но подобный шаг мог значить только одно — Тойдт не только терял своих сторонников, которые растворялись в общей массе, но и не мог высказывать свои идеи, так как должен был подчиняться партийной дисциплине. Раздражение стало расти, когда в дело вступил Розенберг, который начал оказывать давление на Тойдта по партийной линии. Гауляйтер Майер открытым текстом требовал от ученого-дилетанта смириться с возможной унификацией. И тут сыграла свою роль «политическая недальновидность» Тойдта. Он всячески противился унификации. «Объединение друзей» оказалось не такой простой добычей, как сначала казалось Рейнерту и Розенбергу. Рейнерт, поднаторевший во внутрипартийных интригах, нередко прибегал к откровенным доносам. В числе пострадавших от подобных доносов оказался и профессор Андрее, в лице которого Тойдт нашел неожиданного союзника. Ни Тойдт, ни Андрее не горели желанием быть рядовыми исполнителями в «Союзе борьбы за немецкую культуру». К тому же их сблизило то, что поначалу поссорило — интерес к Экстернштайну.

Наверное, и Тойдт, и Андрее оказались бы подчиненными Рейнерту, если бы в дело не вступил Генрих Гиммлер. Он всегда недолюбливал догматика Розенберга и его ставленников. К тому же в планы рейхсфюрера, просто одержимого мистикой и древней историей, никак не входила перспектива утерять контроль над Экстернштайном. Если верить источникам, он взял патронаж над этими окутанными легендами скалами едва ли не с 1934 года. Но к раскопкам, проходившим в тот год в Экстернштайне, он почти не имел отношения. Это не мешало проявлять ему едва ли не отцовскую заботу. Не удивительно, что первые археологические находки профессор Андрее отнес не Рейнерту, а штурмфюреру СС Кнобельсдорфу. Этот эсэсовский чин тут же отрапортовал адъютанту Гиммлера: «Поскольку средства земельного правительства почти исчерпаны, то существует опасность, что в высшей степени интересные раскопки в Экстернштайне могут быть приостановлены». Гиммлер дал указание найти необходимые средства для изучения Экстернштайна. Удивительный факт: в тот же день Гиммлер направил еще одно письмо, в котором предлагал передать в собственность СС замок Вевельсбург. Случайность или закономерность? Неизвестно, но в сентябре 1934 года Гиммлер ясно дал понять, что проявляет повышенный интерес к Экстернштайну и Вевельсбургу — объектам, которым было суждено стать главными эсэсовскими святынями.

Подробности помощи, оказанной Гиммлером в деле изучения Экстернштайна, приводились в одной из детмольдских газет. Там была опубликована заметка «Гиммлер в Экстернштайне. Осмотр исторического места вместе с профессором Андрее». В заметке сообщалось, что местные власти придавали визиту рейхсфюрера СС огромное значение. Один из партийных бонз, находившийся в это время в больнице, даже специально покинул палату, дабы лично приветствовать главу «охранных отрядов». В итоге Гиммлер распорядился передать в распоряжение археологов два шторма из состава 72-го штандарта СС. Сам же Гиммлер с нескрываемым интересом осмотрел гроты Экстернштайна и раскопы, располагавшиеся рядом со скалами. Всего же рейхсфюрер провел в Эсктернштайне около 4 часов. А вот один забавный факт. Об археологических находках Гиммлеру рассказывал один из соратников Тойдта, а вовсе не академический ученый. Кстати, дата визита Гиммлера в Экстернштайн (22 сентября) была тоже далеко не случайной. По местной традиции здесь проводилось поминовение экипажа подводной лодки U-9, вступившей в неравный бой с английским флотом в самом начале Первой мировой войны. Это указывает на то, что немцы уже в первые годы нацистской диктатуры воспринимали скалы Экстернштайна как некое культовое сооружение.

1935 год для «Объединения друзей германской праистории» начался с мрачных новостей. Стало известно, что земля Липе будет включена в состав Вестфалии. Затем пришло сообщение, что прусский министр культуры и образования назначил ответственным за охрану природных памятников Августа Штирена. Это никак не входило в планы Тойдта, который надеялся, что на этом посту окажется профессор Андрее. Судьба Экстернштайна стала заложницей преобразований, проходивших в стране. К этому добавлялись неприятности, доставляемые Гансом Рейнертом, который посредством Министерства воспитания всячески мешал планам Тойдта.

Помощь, оказанная Гиммлером, оказалась фактически бесполезной зимой 1934 — 1935 года, так как раскопки были временно законсервированы. Но в Детмольд приходили не только мрачные слухи. В частности, молва говорила, что позиции Рейнерта сильно покачнулись и что в ближайшее время Имперское министерство воспитания станет союзником Гиммлера. Но самым обнадеживающим слухом было сообщение о том, что Имперский министр воспитания собирался передать раскопки всех доисторических памятников ведомству Гиммлера. Все это подталкивало Вильгельма Тойдта искать личные контакты с Гиммлером. Эта встреча состоялась в конце февраля 1935 года. Беседа была в основном посвящена перспективам создания в Детмольде специального эсэсовского учреждения, которое бы занималось изучением древней историей. Но тематика этого недолгого разговора не ограничивалась обсуждением служебных перспектив. Тойдту удалось обсудить значение Экстернштайна. Гиммлера откровенно порадовало, что Тойдт не возражает против сотрудничества с СС. Но при этом рейхсфюрер СС сделал одно очень важное замечание. Он подчеркнул, что в его личном штабе недопустимо пагубное влияние идей Гвидо фон Листа. На прощание он ободрилВильгельма Тойдта, заявив, что в будущем национал-социалистическое государство уделит Экстернштайну самое пристальное внимание.