Мизгирь
Шрифт:
Дама надолго замолчала, глядя невидящим взглядом в окно, а затем вновь продолжила рассказ:
– Когда я увидела эти бледные, тощие руки, тянущиеся к Эммочке из зеркала, я чуть было не закричала, но вовремя зажала себе рот руками, боясь причинить вред Эммочке своим криком. Я осторожно стала подходить ближе, намереваясь схватить сестрёнку и оттащить от этого нечто. Когда я подошла уже к самому порогу, я увидела, что Эммочка стоит с закрытыми глазами. Она пришла на зов этой твари неосознанно, во сне. Мне оставалось лишь протянуть руку, чтобы дотянуться до сестрёнки, как вдруг тварь изогнулась над нею чёрной тенью, словно кобра, раздувшая свой капюшон, а затем накрыла Эммочку всем телом и затянула её за собой в глубину зеркала. Я, забыв всякую осторожность, опрометью бросилась к проклятому зеркалу и застучала
Сердце моё неистово колотилось, я рыдала, и не понимала, что мне делать. Наконец, я бросилась в комнату родителей и разбудила их своими криками. Они подскочили, испугавшись моих воплей, и схватив меня за плечи, принялись трясти, чтобы привести в чувство, потому что я из-за рыданий не могла вымолвить ни слова, и лишь показывала рукой в сторону прихожей.
– Эммочка, – вымолвила я наконец, – Её забрала тварь из зеркала!
Родители переглянулись и кинулись в прихожую. Я на ватных ногах последовала за ними. Они зажгли свет, и тут я увидела Эммочку, спокойно сидящую на своём излюбленном месте на полу перед зеркалом. Родители обернулись ко мне с укоризненным видом, они смотрели на меня так, словно хотели уличить меня во вранье. Мама подняла Эммочку на руки, и понесла сестрёнку в её кроватку, а папа подошёл ко мне и сказал:
– Может быть, ты уже прекратишь выдумывать? То цыганки, то тварь из зеркала. Хватит с нас и одной… нездоровой девочки.
Я осталась стоять посреди прихожей и слёзы обиды и беспомощности текли ручьём из моих глаз. Я не знала к кому мне обратиться за помощью и есть ли хоть одна живая душа в этом огромном мире, которая поверит мне и сумеет помочь.
– Что же произошло с Эммочкой? – спросила я, – Ведь тварь из зеркала вернула всё же её обратно.
– Вернула, – ответила дама, – Да только не совсем её. Это была другая Эммочка. С той ночи она перестала разговаривать, просто замолчала и всё. А ночью я боялась встретиться со взглядом её пустых, стеклянных глаз, глядящих на меня в упор. Она садилась на кровати и смотрела на меня не отрывая взгляда. В такие минуты такой страх охватывал меня, что я не могла даже пошевелиться. Лишь натягивала одеяло повыше и лежала почти не дыша. Я боялась даже спрятаться под одеяло с головой, так было ещё страшнее – мне казалось, что Эммочка набросится на меня и тоже утащит в зеркало. Надо отдать должное родителям, в конце концов, когда мать уже отчаялась как-либо изменить состояние Эммочки, она велела отцу унести зеркало в чулан и накрыть его покрывалом. Они водили Эммочку по разным врачам, но ничего не менялось. И в конце концов, родители решили, что пусть будет, как будет. Мама ушла с работы, чтобы сидеть с нею дома. Но вскоре ей пришлось вернуться на своё место снова, потому что нужно было кормить семью. Отец наш встретил другую женщину и ушёл из семьи. Это был сильный удар по нам всем, никто не ожидал такого, наша семья считалась образцовой. Но что ж… В каждом шкафу свои скелеты. И не всё в жизни так просто, как кажется с первого взгляда. Часто на поверхности лежит лишь то, что мы сами позволяем знать о нас другим людям, пустяки, по которым люди судят о нас. Настоящее же – оно в глубине, скрыто от человеческих глаз, это и есть наше истинное «я».
Итак, мать вышла на работу снова. До обеда с Эммочкой сидела всё та же соседка, за определённую плату, а после обеда – я. Постепенно Эммочка начала говорить, хотя и односложно. Но мы все радовались и этому достижению. Однако, она словно ушла в своём развитии назад, она вела себя как ребёнок лет двух-трёх, а ведь ей уже было почти что шесть. Наступило следующее лето. И вот, в один из дней к нам в дверь постучали. Я спросила кто там, и из-за двери ответили:
– Девочка, это я. Я обещала прийти через год. И вот я пришла.
Я сразу узнала этот голос, наверное потому, что весь этот год это оставалось моей единственной надеждой на исцеление Эммочки. Это была она – цыганка. Я тут же распахнула дверь и прямо с порога принялась, сбиваясь и торопясь, всё рассказывать ей – и про то, как отец выбросил её
Цыганка слушала меня и хмурилась.
– Неужели я не успела? – тихо сказала она.
А потом добавила:
– Веди меня к ней.
Я проводила цыганку в ту самую комнату, где сейчас живёт Эммочка. Она накрыла её чёрным платком, вытащенным из её холщовой сумки, и принялась что-то читать и водить ножом в воздухе. Эммочка принималась то плакать, то хохотать как безумная, а я испуганно глядела на всё это, ведь у Эммочки давно уже не было никаких эмоций. В итоге сестрёнка заснула. А цыганка велела мне отвести её к зеркалу.
– В зеркале живёт мулло. Дух мертвеца, который не нашёл покоя. Ему нужно тело, чтобы жить, чтобы завершить дела, которые остались у него на земле.
– А как он туда попал? – робко спросила я.
– Кто-то умер в доме, где было прежде это зеркало. Люди пренебрегли древним обычаем, не занавесили зеркала, когда покойник лежал в гробу. И случилась беда – дух его ушёл на ту сторону. Где вы взяли это зеркало?
– Я не знаю, – ответила я, – Кажется, родители купили дом уже с зеркалом, оно осталось от прошлых хозяев.
– Мулло искал того, к кому легче подступиться, душу, что ещё не замарана грязью этого мира, и он нашёл Эммочку. Она любила играть возле зеркала, и однажды мулло показался ей. Но он был очень хитрым и принял на себя её облик. Эммочка думала, что там, за стеклом её отражение, но это был мулло. День за днём он становился сильнее и всё больше открывал проход между зазеркальем и этим миром, чтобы проникнуть, наконец, в её тело и жить в нём, а Эмму отправить вместо себя на ту сторону. И ему удалось это. В ту ночь, когда ты увидела, как Эммочка исчезла в зеркале, назад вернулась лишь её оболочка, но не она сама. Мулло вошёл в её тело. Сейчас я попытаюсь прогнать его обратно.
Я проводила её в чулан, и встала за её спиной, наблюдая за тем, что она собирается делать. Цыганка приоткрыла покрывало, накинутое на зеркало, и я увидела как тёмная муть зеркала пошла рябью.
– Ты должна оставить меня одну. Подожди меня в доме, и что бы ты не услышала, не заходи сюда, – обратилась цыганка ко мне.
Я ушла в дом и стала ждать, мне было очень страшно. Из чулана доносилось пение цыганки, она зажгла свечи или какую-то траву, потому что дом наполнился пахучим дымом. Вдруг послышался шум и треск, в чулане что-то загрохотало, кажется упали полки, а после всё смолкло. На пороге показалась цыганка. Она была бледна, а левая щека её была разрезана сверху донизу и кровь стекала по шее прямо на платье. Цыганка подошла ко мне и устало сказала:
– Прости, я сделала всё, что могла.
– Вы прогнали мулло? – спросила я её.
– Мне удалось прогнать его из тела Эммочки, но для того, чтобы он ушёл из зеркала насовсем, в мир мёртвых, нужен был ещё один ритуал. Когда я начала проводить его, то у меня почти всё уже получилось, но мулло оказался хитрее, в последний момент он разбил зеркало с той стороны. Ритуал остался незаконченным.
– И что это значит?
– Это значит, что мулло не сможет выйти из зеркала и навредить Эммочке, но и в мир мёртвых он тоже не уйдёт.
– Значит нужно просто выбросить зеркало и всё! – воскликнула я, – И пусть себе мулло остаётся в нём.
– Нет, – покачала головой цыганка, – Дело в том, что между ними осталась связь. Пока Эммочка жива, мулло не доберётся до неё, но как только она умрёт, душа её попадёт к нему, чтобы стать такой же тварью. Она не найдёт покоя.
– Неужели ничего нельзя сделать? – заплакала я.
– Можно, – ответила цыганка, – Если отдать мулло другую жертву вместо Эммочки…
При этих словах моя собеседница замолчала и посмотрела на меня. Холодная волна ужаса окатила меня с головы до ног, страшная догадка пронзила сердце. Так вот для чего дама искала няню для своей Эммочки – ей просто нужна была обменная жертва для мулло, твари из зеркала. Я смотрела на даму, не в силах вымолвить ни слова, и в этот момент из дома раздался шум, после чего последовал противный, подвывающий плач и причитания старческим срывающимся голосом. Это плакала Эммочка.