Мкхарт
Шрифт:
— Да не так, не так! — в одной из комнат руководил процессом один из более трезвых погромщиков — Она тебе так член откусит! Вон, возьми кольцо, вставь ей в рот! Да что ты её за ноги держишь? Привязать ума не хватает? Вон, хлыст валяется, вколоти ей чуток ума, она бы с тобой не рассусоливала!
Прибывший через несколько часов полицейский отряд застал в разграбленном здании лишь растерзанные тела многократно изнасилованных женщин, со следами многочисленных побоев.
Королевский дворец, несмотря на праздник, был погружён в темноту, поскольку никакие торжества не проводились до окончания двухмесячного траура. Неслышными тенями скользили по длинным анфиладам ливрейные лакеи. Гвардейцы, застывшие у входа в жилые покои королевской семьи, безмолвными статуями смотрели на проходящих. Изредка тишина разбивалась тяжёлой поступью вооружённых воинов, сменяющих своих товарищей по оружию на постах.
Гвардии рядовой Кхой Ноян, заступивший на пост, уже предвкушал скорую смену и долгожданный отдых в караульном помещении, когда из глубин дворцовых покоев до него донёсся непонятный хрип. В этом звуке слышалась такая мука, такой ужас, что у бойца элитного подразделения по спине пробежали мурашки. Но боевая выучка и опыт не подвели гвардейца, заставив его машинально беззвучно отступить за широкую колонну, в то время как рука уже опустила лицевой щиток шлема, переключая его на изображение в инфракрасном спектре. Появившаяся картинка заставила воина схватиться за оружие. Совсем недалеко от него за портьерой оказались несколько тепловых пятен, с головой выдавших неизвестных, пытавшихся подкрасться к часовому.
— Стой, кто идёт? — Вбитые в подкорку головного мозга положения устава заставили выкрикнуть уставную фразу, хотя сомнений в том, что перед ним враги, боец уже не испытывал.
Не подозревая, что они отлично видны в приборе ночного видения, нападающие попытались дотянуться до часового одним броском, но громкая очередь из штурмовой винтовки, разорвавшая полуночную тишину, перечеркнул силуэты нападавших. Практически сразу же звуки боя охватили весь жилой сектор.
Кхой Ноян устроился за колонной, выцеливая атакующих, когда дверь за его спиной распахнулась. Резко повернувшись в сторону новой опасности, гвардеец почувствовал, что ствол его винтовки крепко зажат в чьей-то сильной руке.
— Спокойно, свои! — с облегчением услышал он голос начальника караула. — Как тут обстановка?
— Атакован группой неизвестных, господин сержант, — тихо доложил Ноян. — Удерживаю вверенный мне пост, но такое впечатление, что они и не собираются здесь прорываться, скорее, просто блокируют меня в этом коридоре, периодически обстреливая.
— Правильно мыслишь, боец. — подтвердил его сомнения командир. — Зато со стороны Западного входа они рвутся, не жалея ни себя, ни нас. Половина дворца кровью залита. Вот что, боюсь, здесь мы не удержимся. Комендант дворца принял решение прорываться и выводить Её Величество и Её Высочество здесь, пока западня окончательно не захлопнулась. Готовь световую гранату, кидаешь по моей команде.
Ноян кивнул и отвернулся, высматривая нападающих, когда рядом с ним на пол грузно шлёпнулся ещё один боец. Скосив глаз на нежданного напарника, гвардеец с изумлением узнал личного чонянлиня будущей королевы. Напяленный шлем с функцией ночного видения дико смотрелся в сочетании с торчащим из под него ошейником, но незваный помощник нисколько не смущался данным фактом.
— Классные у вас игрушки, мать вашу! — просипел он, с интересом вертя головой, в то время его руки вполне привычно и уверенно сжимали в руках автомат.
— Давай! — проревел сержант, и Кхой, зажмурив глаза, швырнул в сторону атакующих светошумовую гранату. Яркая вспышка разорвала дворцовый полумрак, ослепив противников. Со стороны атакующих неслись многочисленные маты. Ноян и его новоявленный помощник поливали ослеплённых врагов огнём, оставляя на роскошном паркете многочисленные трупы, а за их спинами охрана, буквально на руках, протащила в сторону убежища двух женщин, закрывая их собственными телами.
Праздник в поместье отставного генерала Тхунг Дана протекал по обычному для него сценарию. Основную часть его гостей составляли такие же, как он, ветераны многочисленных боёв, повидавшие не одну смерть и похоронивших не одну сотню врагов. Немногочисленные дамы, украшавшие собой это общество, в большинстве своём, дочери и супруги бравых дворян, уже разошлись по спальным покоям. Посему, сугубо мужская компания, лишённая каких-либо сдерживающих факторов, продолжала свой шумный пир, вспоминая былые подвиги и скорбя по ушедшим товарищам. Благородное собрание с горящими глазами внимало своему предводителю, повествовавшему о некой обиде, нанесённой его роду злокозненными соседями и его мечте о реванше, когда внезапно тяжёлые створки банкетного зала и на пороге не появился старый, но ещё вполне крепкий дворянин.
— Всё пьёте, старые вы огрызки?! А там такое происходит! Кто-то расстреливает полицию, во дворце во всю стрельба идёт, чернь грабит лавки с магазинами. Все будто с цепи сорвались! А вы тут как расселись, как девицы на лужайке, только что вышивания в руках не хватает!
— Братья, вот ведь он, знак! — восторженно взревел Тхунг. — Я так и знал, что не помру, пока не отомщу этим торгашам! А ну, пока суд да дело, разбирай оружие, покажем этим упырям, как наш лужок отбирать!
— Какой лужок? — поинтересовался вновь прибывший товарищ.
— Как какой, я тут битый час распинаюсь, как эти гады Мины у нашего рода отличный такой луг отсудили!
— Да какой луг, у тебя ведь отродясь никакого луга не было? — Продолжал недоумевать виновник оживления.
— Потому и не было, дружище, что эти суки у нас его отсудили! Лет двести, а то и двести пятьдесят назад, понимаешь?! — Внёс ясность поборник справедливости, вцепившийся для устойчивости в куртку собеседника. — Да что тут рассусоливать, словно бабы, ты едешь, или нет?
— Конечно еду! Разве я могу пропустить такое веселье! — подтвердил его старый соратник.
Возможно, если бы супруга бравого генерала была жива, то соскучившиеся по войне старые вояки были бы остановлены и разогнаны по спальням, но сия досточтимая дама уже несколько лет, как покинула этот мир, найдя упокоение в облачных чертогах Нян Люня. Поэтому спустя всего десять минут кованые ворота древнего особняка раскрылись, выпуская на охваченные беспорядками улицы нетрезвую компанию вооружённых дворян.
Несколько тяжелых машин, под завязку загруженные вооружёнными людьми, басовито гудя, петляли по узким улочкам старого центра столицы. Именно здесь, в историческом центре древнего города, находились городские особняки высшей знати, горделиво вздымавшие в хмурое небо стяги своих владельцев ещё со времён Тёмных Веков. Остаться незамеченными в тесноте старых улочек было просто нереальным. К счастью для неизвестных злоумышленников, особняк герцогов Фаннизе находился у самой кромки широкого бульвара, отделяющего ряд домов от Королевского парка. Колонна остановилась перед тяжёлыми коваными воротами, с другой стороны которых навстречу визитёрам уже спешил сторож.
Из кабины переднего транспортера вышел человек, уверенность движений которого не оставляла сомнений в его праве командовать и повелевать. Несколько минут двое столь непохожих людей о чём-то разговаривали, стоя по разные стороны ограды, затем в руки сторожа перешел плотно набитый конверт, и ворота начали медленно открываться. Командир колонны неопределённо хмыкнул, и, подав кому-то сигнал, вернулся в кабину головной машины.
— Трогай, — велел он водителю, наклоняясь вперёд и вглядываясь в боковое зеркало заднего вида. — Протянешь колонну вдоль опушки, чтобы машины не было заметно с воздуха.