Мкхарт
Шрифт:
— Простите, господин, — Хон понял, что слегка заигрался в суперагента и пытался уйти от опасной темы.
— Значит так, — я поднялся, окидывая взглядом собеседников. — Ищите достойную кандидатуру. Не поверю, что в двух наших провинциях не сыщется один-единственный нужный нам человек.
— Да, господин, — чуть ли не хором ответили разведчики.
— И вот еще что, что нового слышно о тьюди Лиеу?
Йонж кисло усмехнулся.
— У бабушки тьюди Тхань все хорошо. Нам удалось прощупать визажиста. Наш человек смог подобраться к нему в организованной нами толчее и выбить кейс из его рук. А затем помог ему собрать упавшее с земли, — Йонж замялся, пытаясь подобрать слова…
— И что? — похоже, терпение заканчивалось не только у меня, — Вьен, не молчите! Нам из вас каждое слово клещами тянуть? — воскликнула Тхань.
— Это оказались баночки со средством по уходу за кожей. Они сделаны с использованием клеток не родившихся ягнят и не являются законными на нашей планете. Отсюда и такая конспирация, — выдавил Йонж.
— А этот последний заказ? — поинтересовался я.
— Это пока нигде не апробированный способ пересадки волос от донора. Тьюди Лиеу не может прилюдно признаться, что значительная часть волос на ее голове — чужие.
— То есть, бабушка ни в чем не виновата? — переспросила Тхань.
— Я не могу сейчас определить степень ее вины, госпожа, но в данном эпизоде нам нечего ей предъявить, — пробормотал Йонж, уставясь в пол.
— Вот как, а вы-то: «совпадений быть не может, заказное убийство»! — Тхань точно передразнила Хона, который точно так же пунцовел рядом с коллегой.
Она перевела свой взгляд на меня и через какое-то мгновение мы вместе хохотали, сбрасывая напряжение последних дней.
Тхань Ти Фаннизе:
Это были самые сложные для меня две недели. Через месяц меня ждали выпускные экзамены и надо было готовиться к ним изо всех сил. А я никак не могла сосредоточиться на учебе. Монг, бабушка, дедушка, Рэйко… Если бы не он, я бы наверное выдыхалась за день и к возвращению брата валялась без сил в глубоком обмороке — так меня выматывали все эти переживания. Бабушка и дедушка… Да, я практически не общалась с ними, но все равно это было так ужасно, подозревать кого-то из них в смерти своего отца и диверсиях против меня. Пусть я выросла одиночкой, но какие-то родственные связи меня все же опутывали, и мне было страшно их рвать, да еще так резко.
В энергии Монга все больше и больше проявлялся чужой привкус… Тэнко. Потихоньку я привыкала к этому новому послевкусию, потому что у меня не было выбора. Рэйко мог переливать в меня энергию из воздуха (До сих пор не понимаю, где он мог этому научился! Сам он говорит, что не помнит…), но в ней не было… личности. Это была просто энергия, безвкусная, как еда из столовой. Не было ощущения персонального блюда, приготовленного только для тебя, только твоего. Не было связки, канала, эмоций… Просто энергия и все. Но зато ее было много.
Все пять вечеров, что я провела в клубе, брала я только Рэйко. Вернее я просто сразу с ним приходила, выпивала пару коктейлей, и мы шли наверх, в одну из комнат.
Мой лисенок почти разучился кокетничать, он постоянно был какой-то напряженный, что ли? Как будто боялся сделать или сказать что-то не то. Скорее всего, так и было. Абсолютно бесхозный мальчик прочувствовал вкус постоянства, но я так и не называла его своим, не пометила. Он не принес мне клятву, на нем не было моего ошейника. Конечно, он боялся лишний раз дыхнуть не в той тональности, чтобы не сдуть хрупкое ощущение принадлежности хоть кому-то.
Но мне было весело играть именно с ним прежним. Напуганный и напряженный он был уже не так привлекателен, с ним не было так легко как раньше, не было так интересно. Не было разнообразия образов. И он чувствовал мое недовольство, переживал и напрягался еще больше. Иногда в его глазах даже блестели слезинки, когда я слишком откровенно злилась на его попытки мне угодить.
Я знала только один способ вернуть обратно прежнего игривого лисенка — сделать его моим официально. Но я пока не была к этому готова… Ни к экзаменам, ни к четким уликам против дедушки с бабушкой, ни к тому, чтобы взять под свою ответственность еще одного мальчишку в добавок к Монгу! Я ни к чему не была готова…
Хон Си Фань:
Посовещавшись с многомудрым и опытным напарником, мы решили, что входным билетом в этот таинственный клуб нам послужит Ньйолео Си Нотняо — популярная мега-звезда, исполняющий народные песни в хардкордной аранжировке. Пик его популярности приходился на время нашего с Конгом выпуска из Университета, но и сейчас его композиции занимали вполне достойные места в различных чартах. В пользу этой кандидатуры говорило также его происхождение. Талантливый простолюдин, уроженец провинции Линь, имеющий кучу родственников, с помощью которых мы могли бы удержать его от опрометчивых поступков. В конце концов, гораздо проще и безопаснее надавить на артиста, чем искать выход на какого-нибудь политика или финансиста, пользующегося к тому же поддержкой своего клана.
Связавшись с пресс-секретарем артиста, мы договорились о приеме прямо в личных апартаментах певца. Конечно, простым людям с улицы даже не приходится мечтать о встрече со звездой, но богатый опыт и напор моего коллеги буквально пробили нам путь в заветную квартиру, не выдавая нашей истинной сущности.
Ньйолео Си Нотняо жил в престижном районе, недалеко от столичной резиденции герцогов Линь. Солидное и роскошное здание жилого комплекса стояло почти на вершине холма, открывая своим жителям изумительный вид на парковую зону столицы и величественный дворцовый комплекс. Миновав постоянно кланяющегося портье, мы с Йонжем зашли в лифт, буквально ослепивший нас количеством позолоты и зеркал.
— Мещане, — презрительно процедил напарник, — никакого вкуса, налепили золота и думают, что уже попали в высший свет.
Я отлично понимал чувства Вьена, дворянина в боги знают каком поколении. Большинство аристократических семей имели собственные особняки, эти же апартаменты были построены для нуворишей, тех, кто достиг успеха и благополучия относительно недавно и еще не успел наиграться недоступными ранее игрушками. Обилие роскоши поражало воображение, зачастую превышая все разумные пределы.