Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"
Шрифт:
– Нет, я в порядке. Сам знаешь, Дымкой легко править, - обходя карету и подходя к козлам, ответила я.
– Ты бы поспал хоть немного.
– Уже. У нас тут было сонное царство, пока девочки не проснулись и не потребовали завтрак. Точнее... Поузи потребовала. Суози помалкивает.
В гостинице нам в дорогу дали целых две корзины с едой, так что, за малышек, проспавших завтрак, я не переживала.
– Она может, - хмыкнула я и обратилась к Литсу, указывая на стоящую под козлами клетку.
– Помоги мне, пожалуйста, достать вон того кролика,
Когда я несла Кляксу к телеге, из кустов вышли Джуни с Суози. Теперь понятно, почему карета остановилась, не ради же того, чтобы Поузи пересела ко мне. Скорее всего, она раньше справилась и решила продолжить дорогу со мной.
И тут я поймала взгляд Суози. Не на меня, на Кляксу. Восторженный, восхищённый, как на что-то прекрасное и желанное. Миг, взгляд на Поузи, и снова глаза в землю. И вид такой, что сразу понятно - даже мечтать прикоснуться не решается. А уж тем более - попросить.
– Погоди минутку, - попросила я Лится.
– Что-то случилось?
– из двери выглянул Росс, явно услышав мою просьбу.
– Нет, просто мне нужна минутка, - не стала я ничего объяснять и подошла к Поузи. Та уже протянула руки к кролику, но я его придержала, зато сама наклонилась к малышке.
– Поузи, ты не возражаешь, если сначала с Кляксой поиграет Суози?
– Но я сама хотела!
– тут же надулась малышка, недобро зыркая на сестру, которая снова не сводила глаз с Кляксы. Даже не заметила, как Росс подхватил её и посадил в карету.
– Я понимаю. Но ты много раз играла с Кляксой, а она - никогда. Совсем никогда. А ей очень-очень хочется. Может быть, ты уступишь Суози, а сама пока поиграешь... с Балбеской, например.
– У нас же много кроликов! Пусть другого возьмёт, - Поузи продолжала сверлить глазами карету, возле которой так и стоял Росс, наблюдая за нами, словно видела сестру сквозь стену.
– Ты же сама знаешь, что другие - почти дикие, а Клякса ручной. С другим поиграть не получится, он вырвется и оцарапает её.
– Это как с платьем, да? Нужно делиться? Но платьев у меня много, а Клякса один.
– Я не предлагаю его отдать насовсем. Лишь дать на время. Ей в карете тоже скучно, она там никого не знает. А мы с тобой будем ехать вместе и петь песни. Нам будет весело и без Кляксы.
– Ладно, - тяжело вздохнула Поузи.
– Пусть поиграет. Только недолго!
– Ты у меня самая замечательная и добрая девочка, - я поцеловала сестрёнку в лоб и пошла к карете. Росс открыл для меня дверь, глядя пристальным, но совершенно нечитаемым взглядом.
– Суози, хочешь поиграть с Кляксой?
– спросила я и была вознаграждена ошеломлённо-восторженным взглядом и робкой улыбкой, делающей малышку ещё больше похожей на её близняшку. А я порадовалась - было так тяжело видеть это забитое выражение лица на таком родном личике. И хотя я отлично понимала, что это совсем другая девочка, сердце всё равно щемило.
Кроф подхватил Кляксу и положил на колени Суози, та со счастливой улыбкой обняла кролика, который начал
Сглотнув неожиданно появившийся комок в горле, я быстро вернулась в телегу и взяла вожжи, но мне даже шевелить ими не пришлось - Дымка покорно и самостоятельно затрусила за тронувшейся каретой.
– Если Клякса у Суози, то я тогда с жёлтыми цыплятами поиграю!
– с вызовом глядя на меня, заявила Поузи и потянула к корзине, где сидела наседка с маленькими цыплятами.
Я вздохнула. Играть с недавно вылупившимися цыплятами ей прежде не разрешалось, только с теми, у кого уже появилось оперение. Просто потому, что в своём детском энтузиазме и любвеобильности малышка могла задушить цыплёнка в своих объятиях, в прямом смысле. Но я так же понимала, что, пойдя на серьёзную уступку, Поузи теперь ждёт того же и от меня. Да и, в конце концов, в пять лет она уже не такая и крошка, возможно, уже сможет быть достаточно аккуратной.
– Ладно, - согласилась я.
– Думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы подержать жёлтого цыплёнка. Но только одного и очень аккуратно!
– Ура!
– обрадовалась Поузи.
Всё же, несмотря на своё заявление и демонстративно положенную на корзину руку, она ждала моего разрешения, и если бы я отказала, расстроилась бы, конечно, но цыплят не тронула. Поузи была девочкой упрямой, возможно, слегка избалованной, умеющей настоять на своём, очень не любившей приказы и требования, и я очень редко ей что-то категорически запрещала, предпочитала договариваться, но были у нас такие «нельзя», которые точно были «вообще нельзя», без вариантов.
Например, нельзя одной ходить к речке. Нельзя выходить за периметр с отпугивателями. Нельзя есть грибы сырыми - неважно, ядовитые они или съедобные. Нельзя играть с огнём. И ещё несколько таких же чётких запретов, придуманных даже не мной, а ещё бабушкой для меня.
Этим «нельзя» Поузи подчинялась. Просто потому, что в остальных случаях, не опасных для её или чьей-то жизни, я предпочитала договариваться с ней и «давать слабину», если большого вреда от этого не будет. Например, разрешить подольше не ложиться спать, если заигралась, или не есть что-то, что именно сегодня вот совсем не хочется.
Зато настоящим запретам она подчинялась, как когда-то я, а потом Кроф с Джуни. С возрастом эти запреты снимались, и это Поузи тоже знала, потому честно ждала. Хотя и пыталась время от времени проверить границы - вдруг уже можно? Сегодня ей повезло, одно из «нельзя» было отменено.
Должна же малышка получить хоть какую-то награду за то, что её жизнь так резко изменилась. И что сейчас она вынуждена трястись несколько дней в закрытой карете - или в открытой телеге, что сути не меняло, - вместо игр, прогулок и прочих привычных детских занятий. Ещё и любимого кролика отобрали, хотя и на время. И даже если цыплёнок случайно окажется залюбленным насмерть... Что ж, потеря не велика, а уроком ей это послужит.