Младший сын мэра
Шрифт:
Артур сидит в своем Вольво как раз напротив подъезда. Заметив нас, мигает фарами.
— Привет, — выходит из машины и открывает для нас заднюю дверь, — здорово, Романыч!
— Далова Атул!
— Мужик, — уважительно кивает моему сыну.
— Когда-нибудь тебя оштрафуют за перевозку ребенка без детского кресла, — говорю я, устраиваюя Ромку на своих коленях.
— Все никак не решусь купить. Вдруг, всего на пару раз пригодится, — усаживается и, глядя на меня через стекло заднего вида, пристегивает ремень.
— Продашь
Артур с сарказмом заламывает бровь, а я смотрю в его затылок и пытаюсь понять, что меня держит. Что останавливает, не давая завести с ним нормальные отношения?
Он симпатичный, обеспеченный, к Ромке хорошо относится, чувствую, что меня любит, хоть и не говорил никогда об этом.
Немного циник, но это, скорее, в плюс, потому что я тоже стала жестче и циничнее. Мы с ним на одной волне.
Так почему же нет?
Я демонстративно раз за разом отталкиваю его, держу дистанцию и подсознательно блокирую в себе любые мысли о том, что я могу быть счастлива с мужчиной.
Это же не комплексы? Мне же не пора к психологу?
Или это временно, и я еще не до конца оправилась от «любви всей моей жизни»?
Или просто Артур не мой человек?
Ох, не знаю…
Понятия не имею, сколько должно пройти времени, чтобы я всерьез захотела близости с мужчиной.
— Как на счет следующих выходных? — спрашивает он, въезжая во двор моего дома.
— Артур, тебе не надоело?
— Тебя напрягает мое внимание? Скажи, что тебе неприятно, и я исчезну, Денежка.
— Дурак. Я не хочу, чтобы ты исчезал, но и пообещать что-то конкретное тоже не могу…
— Я прошу о каких-то обещаниях? — ловит в зеркале мой взгляд.
— Нет, но…
— Так что со следующими выходными?
— Созвонимся, — предлагаю я.
— О'кей… кажется, Роман отрубился.
— Блин… поможешь? А я тебя чаем с пирогом напою.
— Приемлемо, — усмехается он, паркуясь на стоянке у дома.
Не успевает Артур выйти из машины, как дверь с моей стороны распахивается, и я вижу Греховцева. Куртка нараспашку, волосы взъерошены ветром, в глазах темень.
— Грех? — удивляется Рокотов, — ты как здесь?
— Мимо проходил, — бормочет Кир и тянет руки к спящему Ромке, — давай его сюда.
Я, оцепенев, намертво вцепляюсь в Ромаша. Со мной происходит что-то невообразимое. От неожиданности, страха или черт знает чего сердце толкается в ребра, дергается в груди, как бешеная шавка на цепи.
— Мы сами, Кир, — подает голос Рокотов.
— С х*я, Артур, я должен разрешать тебе таскать моего сына на руках?
На улице уже темно, стекла машины тонированные, а фигура Греховцева слишком массивная. Поэтому Артура мне совсем не видно. Он молчит, позволяя Киру забрать из моих рук спящего Ромку.
Я тоже сразу выхожу из машины и, еле успевая перебирать ногами, бегу за Кириллом.
— Настя, — летит в спину.
Обернувшись, я останавливаюсь.
— Артур,
Я могла бы пойти на принцип и позвать его на чай, но я не настолько сумасшедшая, чтобы сознательно провоцировать между парнями конфликт.
Глава 31
Кирилл.
Глядя на безмятежно спящего Ромку, пытаюсь абстрагироваться от ситуации. Получается откровенно паршиво.
«Не дома»…
Сука. Чувствуя, что меня взорвет нахрен, тяну ноздрями воздух. Пальцы мелко подрагивают, и до смерти хочется курить.
Настя стучит ботинками позади меня. Часто шумно дышит, но молчит. Даже оправдываться не собирается. Обходит меня, когда я останавливаюсь у двери, и вынимает ключи.
— Ты его на свидания всегда с собой берешь? Не мешает он там тебе?
Делает вид, что не слышит. Открывает квартиру и отходит в сторону, пропуская нас с Ромашом вперед. Заходит следом и пытается забрать его у меня.
— Я донесу до комнаты.
— Я сама. Отдай, Кир!
— Я. Сказал. Донесу.
Смотрит на меня почти черными глазищами и краснеет от злости. Меня тоже выворачивает, но я, бл*дь, держусь! Только из-за сына!
Скидываю с ног кроссы и иду с Ромкой в комнату. Настя след в след за мной. Зажигает небольшой торшер и показывает мне, куда его положить.
Я аккуратно укладываю сына и делаю шаг назад.
— Спасибо, Кирилл. До свидания, — шипит змея.
Скидывает свою куртку в кресло и наклоняется над Ромкой. Я стою сзади как истукан. Киплю, бл*дь. Потому что стерва. Потому что чувствую потребность выплеснуть на нее всю ярость, что варится внутри. Потому что не хочу нести это домой к Карине, которую это вообще не касается.
— Дверь захлопни, когда уходить будешь.
— Я не тороплюсь.
Зыркнув на меня через плечо, раздевает спящего сына. Сначала освобождает его от куртки, затем — от комбинезона, сапог и шапки. Я жду неизвестно чего.
Объяснения?.. Оправданий ее? Почему, мать вашу, мой сын ездит в машине Рокотова? Почему, бл*дь… где они были вообще? Почему я не имею права знать, где и как проводит время мой ребенок?!
Прикрыв его углом покрывала, Настя идет из комнаты, захватив ворох верхней одежды. Я, бросив на Ромку взгляд — за ней.
— Зачем пришел? — спрашивает, сложив руки на груди.
— Ребенка увидеть.
— Увидел? До свидания.
У меня от злости в глазах красные круги расплываются. Руки чешутся схватить и вытрясти из нее душу. А она стоит холодная как статуя, на лице ни единой эмоции, и взгляд покрылся коркой льда.
Телефон в ее куртке начинает звонить. Она вынимает его из кармана и отвечает.
— Да, Артур… все нормально, потом поговорим, хорошо? — отключается и кладет его на комод.
— Зачем ты вывалил на него наше дерьмо? — спрашивает с вызовом.