Млечнопутин
Шрифт:
Едва Виталий Петрович поставил свою подпись на концессионном соглашении, друзья сложили свои экземпляры указанного документа в свои портмоне, вскочили на вороных гравиконей и скорой рысью помчались на околоземную орбиту, чтобы поймать там Луну. Прилунившись, они стреножили своих скакунов, после чего Аркадий Братенберг достал из сумки капсулу завода (изготовленную в Матрикс-доставке по предоплаченному заказу фирмы) и бросил ее на поверхность. Капсула раскрылась и стала стремительно разворачиваться, превращаясь в самодвижущуюся фабрику по добыче и переработке всего, что в нее попадет, в зажигалки с надписью «Братенберг и Ко», состоящие из кусочка минерала и небольшого центаврианского микроаннигилятора. Тем временем Юрий Ко уже связывался по галактической связи с крупнейшими рекламными агентствами Млечного Пути (их было два: "Система Млечнопутинской Пропаганды Михайлов и партнеры" и "Рекламная служба Ночное Видение", которые забронировали экранное время на внутренней
Несмотря на высокую цену – 750 тысяч рублей за штуку – торговля шла бойко. За первые 100 дней с момента их торжественной презентации на 17389244421-й Галактической Выставке Товаров Народного Потребления было продано более 444 миллиардов зажигалок. Вскоре концессионеры не только отбили свои инвестиции и вышли в прибыль, но и разбогатели в десятки раз более сказочно, чем были. Но случилось непредвиденное: на исходе 944-го дня завод полностью уничтожил всю Луну – до последнего камушка. Громада фабрики теперь летела по лунной орбите сама по себе – черная и неприглядная.
В это время концессионеры как раз подъезжали на своих гравижеребцах к Земле, чтобы договориться о расширении сотрудничества и выступить на Галактической Конференции По Сохранению Популяции Селедки Иваси. И как раз застали момент, когда завод пожрал последний кусочек Луны и выплюнул из своего чрева последний фургон с зажигалками.
– Сударь, мне кажется, мы влипли в крайне неприятную историю, – пробормотал Аркадий Братенберг.
– Да бросьте вы, благородный дон! – махнул рукой беспечный Юрий Ко. – Мы инвестировали в эту планету столько денег, что хватило бы на четыре таких спутника – да к тому же искусственных!
– Вы, сударь мой Юрий, видимо, не очень внимательно читали наше концессионное соглашение, – воззразил Аркадий Братенберг. – Там, в параграфе 17.1 написано, что мы не ограничены в объемах добычи, но Луна – как реликтовый памятник – должна сохранять свой внешний вид первозданным. И в приложении к этому параграфу дана голографическая схема первозданного внешнего вида. Отсутствие Луны с этой схемой, увы, не совпадает. Мы можем нарваться на крупный иск от этих сумасшедших ученых-музейщиков, а если дела в суде пойдут неважно, то и на принудительную аннигиляцию…
– Что нам делать? – запаниковал Юрий Ко. – Может, благородный дон, нам стоит, пока не поздно, эмигрировать в Альбион? Оттуда выдачи нет…
– Думаю, мы сможем выкрутиться и так, у меня есть одна идея! – успокоил друга Аркадий Братенберг. С этими словами он подскакал к громаде завода (тот как раз пролетал над Тихим Океаном и не был виден с того места, где находится музейный комплекс, так что до разоблачения у концессионеров было еще несколько часов) и достал из сумки черную капсулу с надписью «Изделие из пластика. Планета-батут. Изготовлена по заказу «Братенберг и Ко». Батутная мануфактура Прыг-Перепрыг». Примагнитив капсулу к стенке завода, он ввел в нее данные голографической схемы из концессионного соглашения и во весь опор помчался в открытый космос. Юрий Ко припустил коня за ним. А через минуту черная капсула буквально взорвалась. Подобно сверхновой, она стала раздуваться и превращаться в шар из тонкого мягкого пластика. Этот шар всасывал инертные газы из межпланетного пространства и становился все больше и больше, приобретая формы и цвето-фзические характеристики уничтоженного реликтового спутника. Не прошло и часа, как Луна катилась по земной орбите, будто настоящая. Отличаясь от нее только начинкой: вместо минеральной, она была газовой, отделенной от внешней среды только тоненькой пленкой мягкого пластика – с черной корявой банкой бывшего завода на месте ядра. Псевдо-Луна вращалась, как вращался ранее оригинал: и вокруг Земли, и вокруг своей оси. На месте был каждый кратер, каждая впадина. Магнитное поле бывшего зажигалочного завода успешно имитировало магнитное воздействие на земную поверхность, вызывая приливы и отливы морей и океанов.
Разумеется, об участии в конференции, посвященной селедке иваси, не могло быть и речи. Друзья поскакали прочь от Солнечной системы – прямиком к Альдебарану, где в элитном скоплении искусственных спутников на вырученные от продажи зажигалок деньги возводилась огромная Звезда Жизни, предназначенная для самых умопомрачительных развлечений, какие только могут прийти в голову ее хозяевам. Северное полушарие этой громады строилось по заказу Аркадия Братенберга, а Южное – по заказу Юрия Ко. А по экватору проходила нейтральная полоса, заполненная первосортной морской водой, обрамленной высококачественными песчаными и галечными пляжами, где можно было валяться, наблюдая через сверхпрозрачное гравистекло величественные восходы и закаты Альдебарана – или звездное небо: по желанию хозяина. При этом друзья, планируя веселую жизнь на орбите выбранного светила, предусмотрели и плохой сценарий, а потому их Звезда Жизни могла в течение двух часов трансформироваться в жуткую Звезду Смерти, способную уничтожать целые планеты выстрелом из антиматериального излучателя, а затем улетать на скорости, превышающей 10 световых лет в час. Догнать ее могли только самые быстрые альбионские крейсеры. Верхом же нечего было и пытаться: даже амальтейские скакуны на пределе галопа развивали не более 6 световых лет в час.
Там, на Звезде Жизни, и поселились Братенберг и Ко, утопая в роскоши и лишь изредка выезжая, чтобы навестить старых друзей в отеле «На краю Галактики».
Интерлюдия 1. Как на самом деле исчезла Луна
Шло время, и никто не замечал подмены Реликтового спутника планеты Земля. Туристы на Луну не прилетали, так как там – согласно Концессионному Соглашению – была строгая система допуска – только для сотрудников фирмы "Братенберг и Ко". А так как сотрудников таковых не было (все делали дроиды и автоматика), то по сути допуск на Луну имели лишь сами Аркадий Братенберг и Юрий Ко. И больше никто. Поэтому туристы просто смотрели на Луну с Земли или с борта лайнера. Но однажды…
Однажды на Земле в средней школе №1 (единственном учебном заведении на планете) шел урок ракетостроения. Штатная музейная Учительница – Анфиса Григорьевна Тютина – диктовала штатным музейным ученикам 5 класса – а это были ее дочка Верочка и сын Президента Земли Вася Пупкин – домашнее задание: построить ракету на жидком топливе, слетать на Луну, взять образцы почвы и вернуться в школу для исследования на уроке астрохимии. Такой урок был первым в истории Музея: как и все другие уроки, они были сочинены Анфисой Григорьевной накануне, ибо никаких учебников или учебных планов с древних времен не сохранилось. А если бы и сохранились какие – едва ли древние науки стоило преподавать в современной Млечнопутинской средней школе.
Хотя, справедливости ради, надо отдать должное ученым Земли: в наше время мало где в Млечнопутинской Конфедерации жители вообще заботятся о среднем общем образовании детей. По сути ведь для обеспечения жизнедеятельности им достаточно ументь говорить по-млечнопутински, чтобы Матрица могла обрабатывать их вербальные запросы. Ну и еще надо уметь читать, чтобы знать, за кого голосуешь на выборах. Ведь для этого требуется прочитать надпись на голографической кнопке. Конечно, кроме "Владимир Владимирович Млечнопутин" там никто никогда никакой надписи и не видел (точнее никто не помнит, что когда-то там были и другие надписи), но читать все-таки надо уметь – в этом все граждане и даже сама Матрица были солидарны. Ну так вот, везде в основном читать учили сами родители, в крайнем случае дроиды. А если требовалось специальное образование – для этого существовали ускоренные гипнокурсы. Лег спать, и на внутренней стороне век просмотрел весь курс, и к утру уже пусть поверхностно, но с материалом знаком. Дальше идет простое узнавание пройденного.
Так вот, на Земле было не так. Там были настоящие уроки – с 8 утра и до часу пополудни. И учительница каждый урок старалась преподать детям что-то новое, интересное и запоминающееся. И неспроста: ведь на любой урок в любой день могли нагрянуть очередные туристы с гидом, и им надо было продемонстрировать, как учились дети в далеком прошлом Человечества.
В общем, Вера и Вася четко выполнили первую часть домашнего задания: построили на скорую руку ракету на жидком топливе, способную преодолевать земную атмосферу. В ход пошли залежи редкоземельных металлов, а также вездесущий полиэтилен, которым так богата природа реликтовой планеы. Для облегчения прохода через плотные слои Вася придумал прикрепить на нос ракеты мамину мономолекулярную иглу (мама у Васи работала штатной музейной Швеей). Дети надели гравискафандры (ведь ракеты на жидком топливе, в отличие от гужевого транспорта, требовали от пилота использования защитных средств), сели в кабину, задраили люки, отсчитали обратным отсчетом от 10 до 0, и Верочка нажала «пуск». Ракета взмыла в вечернее небо, и через полчаса добралась до лунной орбиты.