Млечный Путь, 2012 № 03 (3)
Шрифт:
Я посмотрел на Горовенко. Он сидел с закрытыми глазами, запрокинув голову.
— Я изъял все протекторы с вашего склада, Эд. На Земле они будут подвергнуты экспертизе, и я съем свой полицейский значок, если на одной из них не обнаружатся частицы ткани, идентичного материалу костюма заправщика этой станции.
Закончил я быстро и скучно:
— Горовенко, с заранее надетым под ворот водолазки протектором, хлопает Декса по спине, тот рефлекторно сдавливает ему шею, Эд падает, притворившись убитым. Как только Декс исчезает в северном коридоре, Эд встает, бежит в дежурку, снимает куртку заправщика, вытаскивает наружу тело Матвеева, кладет его на то место, где только что лежал
Эдуард снова улыбался. Но это была совсем не та улыбка, которую я привык видеть за последние два дня. Не было в ней ничего веселого, только усталость. Я понял, что Горовенко готов сдаться. Хорошие игроки никогда не играют до мата, если избежать его невозможно. А исход суда мог легко предсказать и я, и он.
— Когда я разговаривал с вами в первый раз, Эдуард, вы держались очень непринужденно, даже весело. И лишь однажды немного напряглись — когда я стал расспрашивать вас о том, во что была одета Елена Альбертовна. Меня прежде всего интересовало, какие на ней были туфли — для разоблачения совместной лжи ее и Тополева. Но вы занервничали. Я предположил тогда, что причина этого волнения связана с Еленой Альбертовной, но быстро понял, что это скорее всего не так. Когда я стал нажимать на тему ваших возможных взаимоотношений с ней, вы резко успокоились. Тогда я не придал этому нужного значения.
Лишь сегодня я понял, что вам были неприятны разговоры именно об одежде. Во-первых, мне спонтанно могла придти в голову странная на первый взгляд мысль, что если на вас надеть куртку заправщика, лергоец не отличит вас от Матвеева. Как видите, эта мысль меня действительно посетила, но заметно позже и в связи с другими обстоятельствами. Во-вторых, вы не хотели, чтобы я касался вашей одежды во время совершения убийства. Закрепление протектора на шее требует, очевидно, какого-то времени, поэтому, когда вы разговаривали с Ильей, а потом с Иваном, протектор уже был на вас. Следовательно, вы обязаны были надеть какой-нибудь свитер с глухим верхом. Так оно и было, и подтверждение сего факта вашими коллегами было лишним доказательством. Косвенным, конечно, но и прямых достаточно.
Мне больше нечего было сказать. Так как никто из присутствующих также не просил слова, я решил, что представление пора заканчивать.
— Ваши руки, Эдуард Александрович. — Спрятав обратно протектор, я достал из кармана силовые наручники.
Эд вяло вытянул перед собой обе руки, я сделал шаг по направлению к нему. Вдруг он кинулся вперед, целя кулаком мне в горло. Мысленно я усмехнулся — видал я такие попытки и всегда к ним готов. Легко увернувшись от удара, я развернулся и рубанул ребром ладони по шее. Точнее, хотел по шее — рука разрезала воздух, и тут же я почувствовал мощный удар в солнечное сплетение. Через секунду я, а не Эдуард лежал на полу, натужно хватая ртом воздух. Что за…
— Не двигайтесь, лейтенант. Не делай глупостей, Илья. — Горовенко вытащил руку из внутреннего кармана, и я застонал, узнав плазменный резак. Зачем человеку оружие, когда есть такие замечательные инструменты…
— Это относится и к вам, Эдуард, — я имею в виду глупости, — как можно спокойней сказал я, осторожно восстанавливая дыхания и медленно, по сантиметру пододвигая ногу в удобное положение. — Что вы собираетесь делать? Если вы почему-либо этого не знаете, так я вам скажу, что угнать полицейскую машину невозможно. Она попросту вам не подчинится.
— Знаю, — весело ответил Эд. — Но ведь есть еще машина нашего
Я со злостью посмотрел на лергойца, как будто это он был виноват в том глупом положении, в которое я поставил себя из-за недооценки физической формы противника. Потом мне стало еще хуже. Профилактический осмотр! Горовенко любезно предлагает лергойцу сделать профилактический осмотр! Тот самый Горовенко, который якобы уверен в виновности того самого лергойца! Чтобы не заподозрить здесь неладное, нужно быть таким остолопом! Таким как я, примерно…
— А вы неплохо двигаетесь, Эд, — сказал я, чтобы потянуть время. Нога уже почти заняла то положение, из которого я смогу провести подсечку. Если бы не этот проклятый столик!..
— Ага, — легко согласился Горовенко. — Я нигде не указывал, что в институте пять лет занимался самбо. Вы не поверите, просто из скромности. И гляди ж ты, пригодилось. Сначала с Матвеевым, потом здесь… И расслабьте ногу, лейтенант. Представьте, что я буду падать с включенным резаком. Не угадаешь, кого разрежет пополам в этой тесной компании.
А что, я расслабил. Куда деваться. Если он разгадал мой маневр, то вполне может успеть нажать на кнопку, выпустив тонкий язык плазмы метровой длины.
Горовенко стал осторожно, спиной отходить к двери. Пожалуй, сделать уже ничего нельзя…
— А вы знаете, Руслан, ведь вы правы, — сказал он вдруг, уже почти стоя в дверях. — Матвеев был бы жив, не будь он так жаден. Так что, если честно, мне не жаль его.
— Одумайтесь, Эд, — как можно спокойней сказал я. — Не усугубляйте. Галактика велика, но вам все равно не скрыться. Очень скоро все ваши анонимные счета утратят анонимность. Как только вы потратите хоть кредит из своих денег…
Ироническая улыбка Горовенко заставила меня замолчать. Да, у него хватит силы воли забыть про свои капиталы, отказаться от них ради безопасности. Я понял, что вижу этого человека в последний раз.
Гарромер Декс, все это время выглядевший застывшей статуей, выстрелил щупальцем в сторону Эда как раз в тот момент, когда я окончательно смирился с поражением. Отвратительный хруст, вскрик, женский визг, стук падающего на пол резака… Через секунду Горовенко не занимало ничего, кроме сломанной чуть выше запястья руки. Еще через секунду я стоял рядом с ним и полностью контролировал ситуацию.
— Спасибо, Гарромер Декс, — с чувством сказал я. — От имени земного правосудия.
— При чем тут правосудие, Руслан? — В приятном голосе лергойца я услышал удивление. — Я защищал свою собственность.
Несмотря на все еще ощутимую боль в груди, я расхохотался первым.
Джон МАВЕРИК
РЖАВЫЙ ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК
Сколько развелось на свете умеющих наводить морок — видимо-невидимо. Ворожеи, маги всех цветов радуги, длинноволосые ведьмы, шептуны с губами черными и сморщенными, как сухие маслины. Тайны их на ладонях записаны. В глазах — мрак и алчность, за которые в средние века гореть бы им всем на кострах. Миновали дни, когда этот люд шел через Виллинген, как цыгане — табором, и каждого простака норовил облепить, точно мухи сладкий кусок пирога. Остались гордые одиночки. Схоронились по норам и ловят, как на блесну: кого на страх, кого на гордыню, кого на несчастную любовь. Их не любят, о помощи просят стыдливо и чураются, как прокаженных. Обратиться к магу — все равно что взять в долг у дьявола, но берут — когда припрет.