Млечный Путь
Шрифт:
– Ну, ты же понимаешь, что ваша система несовершенна. Она как конвейер по созданию приспособленцев. И не может быть объективных оценок. Лишь коллективное субъективное.
– Не будем придираться к словам. Напротив, каждый гражданин Либерии – неповторимая личность. Система рейтингов свела на нет лицемерие, ложь и несправедливость. Практически, искоренила преступность и коррупцию. Сделала людей свободными. Дискриминация ушла в прошлое.
– Несомненно, это большой шаг вперёд на встречу всеобщего благоденствия. Но как же быть с великими научными открытиями? Только неординарные личности, мыслящие вопреки общественному мнению, способны на революционные прорывы в науке. Вспомни гонения на инакомыслящих
– Мы живём в век абсолютно открытой информации, – парировал Макс. – Любой человек способен проверить сведения и провести объективную оценку мыслей и действий другого.
– Но будет ли он это делать? Люди слишком ленивы и эгоистичны, чтобы заниматься поддержкой идей, идущих вразрез сложившихся устоев. Более того, нет никакого цензурирования всеобщей информации. Существует куча укоренившихся штампов. Люди склонны к фантазиям и мифам, в которые они искренне верят.
– Цензура и фильтрация информации противоречат постулатам свободы.
– Закон Парето никто не отменял. Восемьдесят процентов социальной общности всегда будет идти в ногу с массовым мышлением, заблуждаясь в истинности суждений.
– Именно для этого в нашем государстве существует институт поддержки неординарных умов. Каждый может обратиться к научному совету, изложив свои изыскания. Он будет выслушан, его труды будут тщательно изучены. И если они окажутся заслуживающими внимания, рейтинги безусловно станут откорректированы.
– Получается, ограниченный круг властьимущих берёт на себя ответственность вершить судьбы гениев. Ни это ли олицетворение лицемерия и лжи?
– Не будем путать выстроенный годами грамотный менеджмент со средневековыми представлениями об образе мышления.
– Это есть почва для коррупции. Группа избранных в любом случае исходит из субъективных оценок, основанных на собственных представлениях о бытии.
– Коррупция возможна лишь в больном обществе. Эти «избранные», как ты их назвал, проходят строжайший отбор временем и обществом. Они безупречны в своём воспитании и поведении. Они не способны порочно мыслить в силу своей непоколебимой эмоциональной устойчивости и чистоты ума.
– А как же отсутствие рейтингов у вашего брата? Вы заочно ставите себя выше остальных, выше вашей же совершенной системы. Позволяете себе субъективизм, верша судьбы других.
– Нам дано право корректировать систему рейтингов в силу исполнения долга перед обществом. Далеко не каждому негодяю может понравиться то, что мы мешаем реализации его порочных замыслов. Это абсолютно справедливо. Не мы так решили. Граждане Либерии наделили нас такими полномочиями. Это их выбор. И мы с ним живём. И всеми силами стараемся ни при каких обстоятельствах не подорвать их доверие. Напомню, что в нашем основном законе закреплено право граждан на свержение любой власти диктатуры
Из соседней комнаты раздался писк, прервав беседу.
– Что это? – насторожился Тит.
– Это будильник. Мне пора ехать, – спокойно и с улыбкой ответил Макс. – С удовольствием продолжил бы нашу занимательную дискуссию при следующей встрече.
– Пожалуй, мне будет что ещё противопоставить твоей непоколебимой любви к вашей системе.
– Конечно, буду рад, – оперативник учтиво склонил голову. – Заодно, напомню, что у нас есть специальные анклавы, где отсутствуют рейтинги, и люди живут совершенно свободно без строгих правил и полноценного доступа к всемирной сети. Но об этом в следующий раз.
Собеседники одновременно поднялись и направились к выходу. Осведомитель передал небольшое электронное устройство Максу.
– Тут все интересующие тебя данные.
– Спасибо. На связи.
Они крепко пожали друг другу руки.
Макс вышел первым, оставив Тита ещё на некоторое время в одиночестве.
Оперативник загрузил маршрут до лечебного учреждения, где предстояло встретиться с необычным пациентом – Андреем.
После того, как за Максом закрылась дверь, Тони подошёл к часам, чтобы взвести пружину. Открыл крышку. На обратной её стороне виднелась цитата из одной древней книги:
«Время надвигается не с земли, оно надвигается из-под земли. Время принадлежит Сатане; его, как клубок, нечестивый носит в своём кармане, разматывая соответственно своему пониманию экономии, неуловимому для нас, и его приходится себе отвоёвывать. Потому что если от Бога можно потребовать и даже получить вечность, то противоположное вечности – время – мы можем взять только у Сатаны…».
И сноска: «Хазарский словарь».
Бернс перечитал фразу и заходил по кабинету размышляя.
Правильно ли он поступил, оставив нетривиальное дело у Джонсона? Его целеустремлённость, хватка, острота ума и блестящее умение работать со своей агентурой наверняка приведёт к успеху. Тони в этом почти не сомневался.
А как он мог поступить иначе? Ведь Джонсон изначально сам накопал необычный материал. Причём доложил об этом лишь в тот момент, когда картина уже приобретала хоть какие-то очертания. Пусть блёклые и неоднозначные, однако уже позволяющие выстраивать какие-то логические цепочки и цепляться за полученные факты. То есть на руках Макса были не просто неподтверждённые слухи или какая-то аморфная каша несвязных умозаключений.
Как и подобает хорошему оперативнику, Джонсон сначала нарыл, затем проверил, потом перепроверил и только после этого доложил руководству, дабы то не смотрело критичным взором и не утруждалось раздавать очевидные советы и поручения. В такой ситуации передавать другому сотруднику это дело или безапелляционно рубить его было бы, по меньшей мере, странно.
Но есть и очевидные плюсы. Рано или поздно кто-нибудь из его коллег наверняка бы занялся необычными появлениями людей из прошлого. А тут вся информация официально стекается к Бернсу, который сможет регулировать процесс, направлять подчинённого по нужному пути. Любой, кто попытается зарегистрировать полученные материалы в систему, будет уведомлен, куда они отправляются, и в чьём ведении находится расследование. И дальнейшая разработка пойдёт только при координации Бернеса и под его началом.