Мне нельзя тебя хотеть
Шрифт:
— Дашка большая девочка и сама решает куда устраиваться. Она сама решит работать в управлении или нет… — и даже если она все же захочет устроиться туда, мне придется огорчить ее отца, потому что переубеждать эту рыжую я не собираюсь. Если это сделает ее счастливой — пускай устраивается. Но об этом вслух не сказал. Слишком рано сейчас раскрывать все карты. Пашка не в том настроении чтобы услышать эту новость.
— Отец будет в бешенстве.
О, поверь! Он будет. Но после того, как я расскажу ему другую новость.
— Ты идешь? — переспросил и друг пожал плечами, а потом нехотя кивнул, и я вернулся в комнату от греха подальше,
49
Сегодня впервые с Пашкой поехали на разных машинах. Но это только к лучшему. Молчание давило на нервы и напрягало, без него я чувствовал себя спокойнее и сосредоточился на том, как рассказать Геннадичу и Пашке что спал с Дашей. Наверно не стоит вот так сразу, лучше зайти издалека, сказать, что Даша очень хорошая девушка и нравится мне, а потом попросить их разрешения сводить ее на свидание. Думаю, так лучше всего.
Главное, чтобы Пашка своей кислой миной ничего не испортил, и чтобы Дашка не начала вопить что ненавидит меня, и я пустое место. Это мы знаем, проходили, но момент ответственный и его ничто не должно испортить.
К дому Суворовых я приехал позже друга, значит тот либо не заехал куда планировал, либо тупо наврал, чтобы не ехать вместе. Ладно, его дело.
Вышел из тачки и пикнул сигналкой, шагая к крыльцу, на которое ступал уже сотни, а то и тысячи раз. Я стал практически членом семьи Суворовых и считал это место своим домом, пускай и не имел на это права. Ступени привычно скрипели под подошвами, когда поднимался, подошел к двери и коротко постучав дернул ручку на себя. Прихожая у Геннадича была огромной, как и весь остальной дом. Скинул с ног обувь и прошел в сторону доносящихся с кухни голосов.
Там оказалось лишь два члена этого семейства, и мне удалось заметить резкое изменение в лице друга, когда вошел и Пашка, разговаривающий в тот момент с сестрой и улыбающийся ей, в миг посерьезнел и буквально на глазах поменялся. Нахмурился, поджал губы, стиснул челюсть. Казалось, будто я лично чем-то его бешу, но эта гребаная тупость выводила из себя. Мы с ним с самого детства знакомы, неужели ему трудно открыть свой рот и все объяснить?
— Привет, — поздоровался и оба Суворова повернулись в мою сторону и в кухне повисло напряженное молчание. На секунду показалось, что Даша рассказала Паше о нас, но я отмел эту мысль: друг давно бы начистил мне рожу за это, и не игнорил бы. — Где Геннадич?
Даша демонстративно отвернулась и принялась мыть овощи, а Пашка перевел взгляд куда-то за мое плечо и я услышал зычный голос главы семьи.
— Марк, рад что и ты приехал. Дарья, достань еще стакан для Марка, идемте во двор, там уже все готово.
Рыжая подчинилась и нехотя потянулась к шкафу с посудой, но из мокрых рук стакан выскользнул и рухнул на пол, рассыпаясь на сотни осколков.
— Черт! — выругалась, закусила губу, Геннадич нахмурился и покачал головой. Даша присела, собирая крупные куски и я тоже машинально опустился рядом и забрал стекло из ее пальцев, цепляя осколки.
— Я помогу…
Даша на секунду вскинула на меня удивленный взгляд, а потом продолжила собирать стекло.
— Как
Даша достала урну и высыпала в нее собранные осколки, а потом шагнула к чулану, в котором мы с ней ругались в прошлый раз, и скрылась за дверью. Выбросил остатки осколков, торопливо выпрямляясь и вошел вслед за рыжей в тесное помещение. Она уже выходила и ткнулась мне в грудь носом, не ожидая что я буду тут. Веник и совок из ее рук пришлось перехватить, чтобы она не заехала ими мне по роже и как только я отложил инструменты улыбнулся раздраженной рыжей.
— Если я скажу, что все обдумал, это будет уважительной причиной не бить меня по яйцам?
Закатила глаза, скрестила руки на груди. Промолчала.
— Я хочу, чтобы ты вернулась.
Ей видимо показалось, что она ослышалась, потому что она напряглась и уставилась на меня в недоумении. Будто не верила своим ушам.
— Хочу, чтобы ты вернулась в квартиру. Я обещаю не нарушать твое личное пространство, и не злиться, когда будешь приводить домой толпу малолеток в пачках.
— Марк ты псих? — первое и надо сказать обидное слово. Не к такому я готовился. Черт. — Я никуда не поеду. Я не беременна. Точка. Больше нам не о чем говорить.
— Какая разница, беременна или нет. Нас влечет друг к другу, ты не можешь этого отрицать…
— Влечет? — зашипела громче, и я напрягся боясь, что нас услышат. — То, что ты хочешь трахаться, не значит, что влечение взаимно!
— Я не просто хочу трахаться, Даша, — отрезал раздраженно, торопясь договорить пока не перебила. — Я хочу делать это с тобой.
— Сегодня, да. А завтра? Что будет завтра Марк? Когда ты наиграешься, и я тебе надоем?
Замолчал, сбитый с толку ее запалом. Дашка будто вечность молчала и теперь собиралась высказаться за все пропущенное время.
— Да, ты сыграл на моей юношеской влюбленности, но это все в прошлом. Я больше не та дура, что мечтала слепо тебя любить и будь что будет. Я выросла. Пускай и поздно, но вчерашний инцидент лучше любых десятков лет показал мне что такие как ты не меняются!
50
Выплюнула эту фразу в лицо, и я стиснул челюсть, злясь на себя и Иру, за то что вчера все произошло так глупо.
— Это была случайность. Ничего не случилось вчера, ах черт… — рывком провел по волосам, не зная, как еще ей объяснить. — Я уже давно к ней ничего не испытываю, все мысли только о том, как бы надрать твою задницу, за то что постоянно перечишь и выводишь из себя!
— Давай закроем тему! — попыталась протиснуться мимо, но я сжал хрупкое предплечье, не позволяя Дашке уйти.
— Дай мне всего один шанс исправить все и доказать тебе, что я изменился…
— Сдается мне, это будет пустой тратой времени, — раздраженно ответила, чем окончательно вывела из себя, и я сжал Дашкины плечи и подтолкнул к стене, наступая следом.
— Хватит врать нам обоим. Ты только вчера сказала что хочешь быть со мной несмотря ни на что, а теперь в кусты? Ты не из трусливых, тогда объясни какого хрена происходит? Почему три недели назад охотно переспала со мной соврав о таблетках? — встряхнул, отвернулась, закусила губу. — Ты ведь знала, к чему приведет беременность…