Мне нельзя тебя любить, оборотень
Шрифт:
Глядя на озеро, которое манило к себе, я медленно разделся, показав себя во всей красе. Мне стесняться нечего! У моей матушки сыночек удался – и ладный, и складный, да и язык подвешен, как надо, во всех смыслах.
Высокий, плечи широкие, таз узкий, на задницу крепкую все бабенки облизываются, когда видят, как я по улице вразвалочку иду. Другим парням только скрипеть зубами от злости и остается.
Глаза еще красивые, не карие или серые, как у большинства моего вида, а желтые, как мед дикий. И ресницы такие, что даже девчонки завидуют. Волосы вот только непонятного, мышиного какого-то цвета, невразумительные. Мать говорит, в папку.
Я его не видал ни разу. По крайней мере, в сознательном возрасте. Он ушел однажды со стаей на охоту, они в волчьем обличии загнали кабаниху, уж рвать начали, но ей на подмогу секач примчался.
А они бешеными становятся, как кровь своих учуют. Троих он затоптал, двух пырнуть клыками успел, прежде чем остальные завалили гада. У батьки моего раны слишком серьезные оказались, все кишки наружу вепрь ему выпустил. Когда до поселения мужики донесли, чтобы ведьма подлатала, он уж мертвым был.
Мать с тех пор ни одного оборотня больше к дому не привечала. Хотя могла бы, красивая она у меня, статная, при ней все, да еще и личная служанка самой Маат. Почти с самого сотворения ведьмами нашего вида Верховная ведьма ее при себе держит. Даже второго ребенка родить позволила, а этой чести никто ранее не удостаивался.
Обычно паре оборотней дозволяется только раз стать родителями, да и то совсем не часто. Ведь каждый такой малыш стоит ковену очень дорого, он отнимает часть сил их рода, или как-то так, особо в этом не разумею.
Знаю только, что ведьмам проще взять волка – молодого и сильного, провести обряд и превратить в оборотня – таких называют Сотворенными. А рожденные оборотнями дети, которых именуют Чистокровными, высасывают ведьмовскую силу, чего те уж очень не любят.
Так что, можно сказать, что моя сестра Катерина – исключение из правил и чудо. Она, и правда, такая. Вроде, и строгая на первый взгляд, как мамка наша, но добрая. Маат ее еще девчонкой забрала в свой дом – для младшей дочери, Сильвии. То ли служанкой, то ли подружкой, то ли игрушкой, уж мне не ведомо.
Но мы часто видимся, помогаем друг другу. А что живем в разных домах, не печалюсь – сестренке повезло жить в довольстве, одежку носить справную, спать на мягких перинах, чего ж плохого-то? На госпожу свою она не жалуется, говорит, что та хорошая, вот только Лавия, гадина, их обоих достает. Как бешеная, на всех кидается, кто под руку попадется.
Никто ее не шпилит, вот она, видать, и лютует. Люди для нее – мусор, а оборотни и того хуже. Другие ведьмы, что попроще, давно любовников в соседних поселениях назаводили. Кое-кто и с нашим видом хулиганит втихую. Я, без ложной скромности, тоже у чаровниц нарасхват, но на постоянку ни к одной не хочу. Каждую ночь новая – куда как интереснее!
Да и мне девицы больше нравятся, чем взрослые шалые бабенки. Все-таки с ведьмами надо держать ухо востро – втюрятся в тебя и приворожат. Будешь потом как щенок за мамкой за ней хвостом ходить, да слюни пускать.
Нет уж! Я хоть и оборотень, слуга, что сказали, то и работаю, но все ж сердце мое только мне принадлежит. И что на нем, только сам знаю. Свободным его держу от девок, потому как любовь эта ничего хорошего не приносит. Беда это, как лесной пожар, пронесется стеной пламени, все в угольки обратит, всех уничтожит. Не надо мне ее, ни за что!
А Лавия эта, как в женскую силу вошла, один только раз с человеком погреховодничала, чтобы дитя на свет произвести – девочку, мальчики у них не родятся, хоть тресни. Да и то переплевалась вся, говорят, и закаялась навсегда. Никогда, сказала, более такому не бывать.
Так что, из-за своей гордыни чрезмерной страдает дамочка, сама виновата. Вот только от щедрот ее всем перепадает – и госпоже Сильвии, и сестрице моей, и даже дочурке малолетней этой Лавии, Дженни.
Сегодня, кстати, именно она, Сильвия, в кустах пряталась. Сладкая крошка – ее нежный аромат дразнил ноздри, даже когда на середину озера выплыл. Но наивная, сил нет! Белые волосы под лунным светом так сияли, что у нее просто не было шансов остаться незамеченной.
Эту девочку все парни давно приметили, красавица подрастает редкая! Но ни один оборотень не посмеет к ней сунуться, все же дочка Верховной ведьмы. Обидишь такую, Маат церемониться не станет, наложит какое-нибудь заклинание и пропал!
Было уже пару раз подобное. На мужика, дюже на язык гадкого, чары напустила, теперь, как ругательство скажет, так изо рта жаба выскакивает. Ходит он отныне и молчит, только вздыхает и кулаком всем грозит.
Что ж, жестко Маат с ним обошлась, но справедливо. Так это за сквернословие наказала, а что будет за родную дочь? И подумать страшно. Как минимум, половую слабость нашлет, чтобы никогда больше ни с кем не шалил. Нет уж, и я не рискну, хотя девочка – пальцы по колено откусишь, как говорится.
Но пошутить малость можно. Главное, не заиграться. Однако Себастьян мальчик взрослый, ему не след опасаться из-за какой-то девчонки, хоть и настоящей красотки. Мое каменное сердце неприкосновенно.
Я специально плавал неподалеку, медленно, как доходяга какой, у которого хвост вот-вот отвалится. Потом гляжу, а она из кустов выпрыгнула и к моей одеже шасть! Сграбастала все в охапку, поднялась. А тут я сзади подошел и говорю:
– Вам чем-то приглянулась моя одежка, госпожа Сильвия? Наверное, вы решили ее постирать, да? И заштопать, а то ведь совсем износилась. Хотели помочь бедному Себастьяну, верно? Так благородно с вашей стороны!
– Да… – она послушно кивнула, повернувшись ко мне. – То есть, нет! Ой.
Дошло, наконец, что я голый. Такое выражение лица, это надо было видеть! Похоже, ведьма обнаженного парня впервые увидела! Что ж, все-таки меня угораздило стать у нее первым, хоть в чем-то!
– Бесстыжий! – девушка крепко зажмурилась, покраснела и резко отвернулась. – Оденься, наглый оборотень!
– С удовольствием бы, – я притворно вздохнул. – А то уже задница вся мурашками покрылась от холода! Про остальные части тела умолчу из уважения к вашей девичьей стыдливости. Вот только вся моя одежда у вас, госпожа Сильвия.