Мне нравится, что Вы больны не мной. Лучшие стихи и биография
Шрифт:
Ricordo di Tivoli [3] *
3
Воспоминание о Тиволи (ит.).
Комментарии
Я. Ф. Хаккерт. Вилла Мецената над Тибурскими водопадами
Крысолов, уводящий детей
Тиволи.
Город неподалеку от Рима. До бомбардировок Второй мировой войны – одно из самых живописных мест в Италии. Здесь расположены античная вилла римского императора Адриана, замок папы римского Пия II, вилла д’Эсте – с фонтанами и садами эпохи Возрождения.
Берлин, лето 1910.
Лето 1910 года сестры Цветаевы провели в Германии. Сперва они остановились в Берлине, затем жили под Дрезденом, в семье одного пастора. На одном из светских мероприятий, куда их пригласили, перед гостями выступала профессиональная сказочница – очень пожилая деревенская жительница, знавшая множество старинных легенд и экспрессивно их исполнявшая. Возможно, под впечатлением услышанного позже Марина Цветаева создала свою поэму «Крысолов», сюжет которой построен именно на старинной немецкой легенде XIII века: в городе Гамельне расплодились крысы, но дудочник своей музыкой избавил от них город, а когда магистрат отказался выплатить вознаграждение, с помощью колдовства увел за собой всех городских детей, сгинувших безвозвратно.
Rouge ет bleue [4]
4
Красное и синее (фр.).
Комментарии
«Девочка в красном и девочка в синем…»
Рефрен стихотворения является отсылкой к образам, созданным другим поэтом, мнение которого в это время было для Марины Цветаевой очень важным. Девушка в черном и Девушка в белом – героини текстов Эллиса, одного из первых и главных слушателей ее юношеских стихов.
Эллис (Лев Львович Кобылинский) (1879–1947) – поэт-символист, переводчик, литературовед. Родился в Москве, там же прошли его детство и юность. Отец Кобылинского, ученый-литературовед Лев Поливанов, был директором частной мужской гимназии – одной из самых прогрессивных на тот момент. В ней учились Максимилиан Волошин, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Сергей Эфрон. Эллис с детства писал стихи, изучал теорию литературы, философию. Учась на юридическом факультете Московского университета, создавал работы по теории символизма. Переводил на русский Эдгара По, Шарля Бодлера. Вместе с Андреем Белым создал поэтический кружок «Аргонавты», а в 1904 году принял участие в создании и выпусках журнала «Весы» – главного печатного органа символистов. В 1909 году Эллис, Андрей Белый и музыкальный теоретик Эмилий Метнер создали издательство «Мусагет». Его редакция быстро обрела черты клуба: в ней проходили чтения, творческие вечера, диспуты. А Марина Цветаева осенью 1909 года, еще будучи гимназисткой, стала появляться в московских литературных кругах. У взрослеющих сестер Цветаевых завелись новые знакомые, и в числе первых – дантист Лидия Александровна Тамбурер, о которой Марина Цветаева позже писала в эссе, посвященных Максимилиану Волошину и отцовскому музею. Лидии Тамбурер было дано прозвище Драконна, она расположила к себе и сестер, и их отца Ивана Владимировича, и как раз на одном из литературных вечеров, куда они пришли с Мариной Цветаевой, появился и Эллис.
Эллис (Лев Кобылинский)
АЦ: «Эллис сразу отметил в Марине истинного поэта. ‹…› слушал ее стихи, восхищался. Хвалил ее перевод «Орленка» (сам будучи известным переводчиком). С первого дня учуял и ее нрав, ни с чем не мирящийся».
Кобылинский стал для сестер старшим и очень близким другом, часто бывал в доме у Цветаевых в Трехпрудном переулке. Он вел с сестрами долгие разговоры о литературе, рассказывал о символистах, знакомил их со стихами своих соратников – Волошина, Белого и Брюсова.
ВЦ: «Отец благоволил Эллису, как человеку одаренному, образованному. Для Марины и Аси Эллис стал просто Чародеем. Артистичностью своей природы, искренностью, блеском таланта он подчинил души обеих сестер: вдохновенные экспромты его вели их в манящий мир бурной фантастики, приучили чувствовать пульс поэтического творчества».
У сестер, привыкших давать близким прозвища, для Эллиса было выбрано имя Чародей. Кобылинский любил мистификации, увлекался модным на тот момент спиритизмом. Для Марины и Анастасии, не так давно похоронивших мать и достаточно скептически относившихся к религии, разговоры о потустороннем стали отдушиной. Эллис не только приучал их к хорошей литературе, но и создавал для них своеобразную сказку-игру, помогающую справиться с болью.
АЦ: «Жил Эллис в бедности, без определенного заработка, от стихов к статье, делал переводы, не имел быта. Комната в номерах «Дон» на Смоленском рынке и хождение днем – по редакциям, вечером – по домам друзей, где его встречали радостно, как желанного гостя, слушали последние стихи и вместе с ним уносились в дебри мечтаний и споров о роли символизма, романтизма. ‹…›…он обладал едким умом и блестящей речью, завораживающей самых разнородных людей. И был у него еще один талант, ‹…› …талант превращения, перевоплощения такой силы и такой мгновенности, которая не под стать и самому искусному актеру, всегда связанному принудительностью роли данного часа, несвободою выбора».
Эллис познакомил сестер Цветаевых с еще одним важным для них человеком – своим другом Владимиром Оттоновичем Нилендером. По свидетельству Анастасии, Нилендер, адресат тогдашней лирики Марины, был посредником Эллиса, когда тот решил сделать Марине предложение о замужестве. Но та ответила отказом.
АЦ: «Марина была крайне смущена неожиданностью предложения стать женой! «Чародея» нашего! Что она, конечно, готовилась сказать (или уже сказала) «нет» – я знала. Марина – жена! Как он мог подумать!»