Мне нужна жена

Юнина Наталья

Василиса Непрекрасная 17:15

«Лифчик? :)»

Евпатий Кондратий 17:15

«Вам – это не сиськам. Тебе понравится мой подарок – обещаю»

Василиса Непрекрасная 17:16

«Буду ждать»

Отложила телефон в сторону и сразу же почувствовала запах гари.

– Чувствуешь? – снова принюхиваюсь, отчетливо ощущая неприятный запах.

– Что?

– Воняет паленым, вот что!

– Ну еще скажи, что это твой лоб. Я его всего лишь чуть прижгла. От него никак не может вонять.

– Ты голову отморозила? Какой к черту лоб?! Воняет горелой едой. Ты же выключила буженину?

– Ммм… да.

– Юля!

– Да выключала я ее. Гошей клянусь.

– Понятно, - вскакиваю со стула, но Юля резко меня останавливает.

– Я сейчас мигом

все проверю, - откладывая в сторону плойку, тараторит Скворцова и тут же, не раздумывая, пускается в бег.

Действительно, чего даром волноваться о наверняка сгоревшем мясе, не дом же, в конце концов, подожгли. Не спеша спускаюсь по лестнице и направляюсь на кухню, где полным ходом Юля размахивает полотенцем над сгоревшим мясом.

– Окно надо открыть, а потом уже полотенцем размахивать, - прикрыв нос рукавом халата, бурчу я, открывая свободной рукой окно настежь.

– Ты знаешь, хорошо, что мясо уйдет в мусорку. Я вообще не люблю буженину. Она жирная какая-то. Да и кому вообще нужно горячее на новогоднем столе?

– Может быть мужчинам? – саркастически замечаю я.

– Возможно. Я сейчас курицу быстренько поставлю с аппетитной горчичной корочкой. Давай?

– У нас нет курицы. Я ее использовала в салат.

– Как это нет, а Гоша. Гошааааааан, лети сюда, буду тебя общипывать. Жульен, ищи Гошу. Давай, давай, жоповертка, ищи, - командует Жуле, на что та пускается в бег от слова «ищи».
– Ща у нас будет вкусная птица. Всем будет от этого только лучше. По крайней мере, Стас порадуется, что на него больше не будут обзываться. Ну и я, конечно. Да и Гоша явно полезнее жирной буженины.

– Все сказала?

– Да, - скидывая мясо в мусорный пакет, уверенно произносит Юля. – Ладно, Сашунечка, не злись. Еды как на роту солдат приготовлено, никто голодным не останется. Ты давай иди красься, переодевайся, ну и локоны распуши, а я пока на стол в гостиной начну накрывать. Не бойся, твой пернатый пи*дун будет жить.

– Юля!

– Долго, счастливо и матерно будет жить твой Гоша. Не боись. Все, иди, Саш, наводи красоту.

Прохожу около мирно сидящего в клетке Гоши и поднимаюсь наверх в спальню. Расправляю локоны, делая более естественный вид прически и принимаюсь за макияж.

Несмотря на звезду во лбу, не слишком хорошо замаскированную кремом, чувствую себя безумно красивой и счастливой. Даже отсутствие любимого блюда Сафронова не портит мне настроение. В конце концов, я могу быть его блюдом. Я значительно вкуснее, и менее жирная, чем буженина. Смеюсь в голос от столь глупой мысли и подхожу к шкафу. Открываю дверцы и взгляд тут же падает на белое кашемировое платье. Редкостное уродство, я бы сказала балахон, годный разве что в качестве половой тряпки. Зачем я приняла сей подарок от Таисии, я не могу понять и по сей день. Но все же не хотелось усугублять наши и без того паршивые отношения отказом. Да и чего уж греха таить – я боюсь, что она меня сглазит. Уж лучше так. Потом можно и рявкнуть, если припрет. Правда, эта особа как будто что-то чувствует и ведет себя, при очень редких наших встречах, крайне деликатно. Подозреваю, все дело в том, что теперь моя свекровь реально одна, ибо ее доченька укатила за границу со своим мужем. Зачем я приняла это уродство все же понятно. Но вот какого черта эта вещица висит в шкафу уже второй месяц – не могу объяснить. Сегодня же надену на пугало и сожгу после боя курантов. Да, точно. Фейерверки нельзя, а уродское платье сжечь – за милую душу. Перевожу взгляд на атласное синее платье и замираю. Красота. Просто неописуемая красота. Достаю его из шкафа и аккуратно кладу на кровать. Скидываю с себя махровый халат и делаю то, от чего кайфую последний месяц. Подхожу к зеркалу и становлюсь в профиль. О, да, и пусть весь мир подождет… Прикладываю ладони к уже заметному невооруженным взглядом животу и лыблюсь в тридцать два зуба.

– Скоро наш папочка приедет, и мы будем кушать, Темочка. Будет много вкусняшек. И наша любимая селедочка под шубой тоже будет. Ну если кое-кто донесет ее все же до стола.

А этот кое-кто однозначно может накуролесить. Хоть руки у

Юли растут из нормального места, но и на нее находит, особенно, когда я нахожусь рядом. А учитывая, что абсолютно все мои планы рушатся, то с большой вероятностью, я могу не поесть любимой мной селедки. Почему-то всем моим задуманным планам не суждено было сбыться. Правда, часто их «нарушение» было крайне приятным, например, вместо плацкарта – купе, вместо одного месяце на море – целых два, да еще и самые теплые. Вместо открытия салона – две полоски на тесте. Вот он самый приятный нарушенный план - августовский детеныш. Стыдно признаться, но я думать не думала о такой возможности. Никогда не понимала, как женщины могу пропустить беременность. Меня вообще бесили такие слепые и тупые курицы. Это же кем надо быть, чтобы профукать беременность? На деле же, я сама оказалась этой самой курицей, которая, к счастью, не успела вбухнуть деньги на аренду помещения, ибо это самое помещение было мною благополучно облевано в день заключения договора. Правда, тогда я почему-то была уверена, что это плохое место, и знак свыше - надо искать другое помещение. И только через пару дней поняла, что открыть салон мне не судьба. По крайне мере, в ближайшие пару лет. Беременность, как ни странно, протекает идеально. Недельный токсикоз и неуемное желание есть – не в счет. Единственное, что расстраивало – это отсутствие живота. Жуть как хотелось скорее быть пузатенькой. И только в декабре, находясь на пятом месяце он стал реально расти. Какой же это кайф вот так гладить свой живот.

– Мне кажется или за неделю моего отсутствия вы выросли?
– не успеваю повернуть голову, как ощущаю теплые руки на своем животе.

– Ммм… возможно. А разве час уже прошел?

– Мы торопились, - выдыхает Сафронов мне в шею.
– Влад хотел поскорее отлить, а я просто к тебе.

– Ой, очень романтично. Правда мог обойтись без информации про Соколова.

– Да я вообще романтичный, а ты витаешь в облаках, что даже не заметила, как я вошел. Я, кстати, не с пустыми руками, - поворачиваюсь к Стасу, разглядывая большую коробку. – Я скучал, Алька.

– Сильно?

– Охеренеть как сильно.

– Это хорошо, что сильно. Значит больше не будешь оставлять нас одних на семь дней.

– Не буду. По крайней мере, до родов и сразу после. Будем проводить бессонные ночи вместе.

– Вот это я понимаю. На самом деле, мы тоже скучали. Прям очень-очень сильно, - тянусь к Стасу, обнимая его за шею. Вдыхаю аромат его кожи и тут же прижимаюсь к теплым губам. – Только я платьюшко не успела надеть.

– Да и хрен с ним, - Стас резко отстраняется и наклоняется вниз, легонько касаясь губами моего живота. – Зато я с Сафроновым младшим поздороваюсь без преград. Да, малой? – шепчет Стас, гладя мой живот. – Слушай, а может выгоним гостей? Чья вообще была идея праздновать новый год с кем-то?

– Твоя?

– Нет.

– Ну значит моя. Куда мы их выгоним? Ничего страшного, зато тебе есть с кем выпить, а мне поболтать. В новый год я разрешаю напиться.

– Да неужели?

– Да.

– Ладно, потерпим. Скоро живот будет большим и тебе будет неудобно спать. Ты будешь ворочаться, не найдя себе позы и страдать, - на одном дыхании проговаривает Сафронов мне в живот и резко приподнимается. – Поэтому, я купил тебе подушку для беременных, - уже веселым голосом добавляет Стас. – Ногу можно очень удобно закидывать. Я проверял. Реально классная вещь. Вообще не понимаю, почему люди не пользуются ей в обычной жизни.

– Хочешь я ее тебе одолжу? – не сдерживая смеха, выдаю я.

– Да нет, ну что я изверг какой-нибудь забирать у жены ее законный подарок.

– Нет, однозначно не изверг.

– Все, Алька, давай одеваться, я есть хочу.

– Я тоже, - восклицаю я, подхватывая платье.

Сафронов с легкостью застегивает мне молнию, а затем развернув меня, неожиданно проводит пальцами по моему лбу.

– Почти не заметно. Даже не хочется отрывать Юле руки.

– Ни в коем случае. У нее золотые руки, - и как только я произношу это вслух, мы оба слышим звон бьющейся посуды. – Надеюсь, это не селедка под шубой…