Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня
Шрифт:
— Я сейчас вернусь, — говорю я, вставая, чувствуя легкую тошноту. Боковым зрением я замечаю, что голова Эйса резко поднимается, и он стряхивает руку девушки со своего бедра.
— Ты в порядке? — Мия беззвучно спрашивает одними губами. Она разговорилась с Тео. Я киваю и направляюсь к террасе на озере, подальше от всех.
Мне нравится моя собственная компания, большую часть времени я предпочитаю ее. Но мне не нравится оставаться одной достаточно долго, чтобы злые мысли овладевали мной. Раньше я никогда не была такой. Раньше я была экстравертом.
Воздух на пирсе прохладнее, чище. Я делаю глубокий вдох, прислоняясь к одной из деревянных колонн, и смотрю вдаль. Я часто нахожу себя оторванной от собственного тела, или, возможно, лучше сказать «оторванной от мира».
Я не могу не задаться вопросом о цели всего происходящего. Смысл нашего существования или почему я здесь именно в этот промежуток времени. Вселенная бесконечна, поистине безгранична, и даже время — это иллюзия, на самом деле его даже не существует. Я где-то читала, что на горных вершинах часы бегут быстрее, чем на уровне моря. Итак, по сути, время не является постоянным, это просто обман, допущенный нашим неточным наблюдением.
В чем смысл жизни? Это способ скоротать время, которого даже не существует? И, может быть, по сути, ничто не имеет значения в великой схеме вещей.
Когда я посещала своего психотерапевта, она называла это «нигилизмом», и один из способов преодолеть его — не поддаваться ему. Она побуждала меня каждый день находить хотя бы малую толику смысла.
— Почему такая симпатичная девушка, как ты, совсем одна?
Этот голос пугает меня и вырывает из моих мыслей. Я поворачиваюсь и вижу высокую фигуру, стоящую передо мной. Слабый красный огонек от сигареты мерцает между его губами.
— Э-э, — я не знаю, что сказать, и смотрю в сторону костра, рассчитывая, как громко мне пришлось бы звать на помощь, если он окажется подонком.
— Я Логан, — он одаривает меня улыбкой. Я могу лишь частично рассмотреть его черты. Его каштановые волосы коротко зачесаны назад, а кривой нос возвышается над тонкими губами.
— Калла, — отвечаю я, и наши глаза встречаются. Меня охватывает неприятное чувство, — ты учишься здесь в университете? — я пытаюсь завести светскую беседу. Мне не нужна компания, но я не знаю, как выйти из этой ситуации, не будучи грубой.
— Не совсем, — говорит он, и прежде чем я успеваю спросить его, что это значит, мои глаза расширяются. Вдалеке к нам шагает Эйс. Я перевожу взгляд с Логана на Эйса, мои брови хмурятся в замешательстве. Он заблудился?
Эйс останавливается рядом со мной и переплетает свои пальцы с моими. Что он делает? Я замерзла. Я совершенно забыла, как двигаться. Его мозолистый большой палец касается тыльной стороны моей ладони, и тепло от нашего контакта распространяется по мне.
— Что ты здесь делаешь, Логан? — тон Эйса низкий и пронизан раздражением.
Логан засовывает одну руку в карман и нарочито неторопливо затягивается
— Расслабься. Я как раз собирался уходить, — Логан щелчком выбрасывает сигарету в озеро, и я слышу слабое шипение, когда она гаснет, — увидимся, Калла, — он подмигивает мне, и хватка Эйса крепче сжимает мою руку.
Я прикрываю свою гримасу вымученной улыбкой. Что-то в Логане кажется странным, но я не могу точно определить, что именно.
Эйс и я стоим в полной тишине, наши руки все еще переплетены. Я жду, пока силуэт Логана не превратится в маленькую тень на расстоянии, прежде чем прервать наш контакт и увеличить расстояние между нами. — Что, черт возьми, это было?
— Что было что? — Эйс пожимает плечами, делая вид, что понятия не имеет, о чем я говорю. Он серьезно?
Он делает шаг ко мне, и мой пульс учащается. Почему он так поступает со мной?
Я делаю шаг назад, не обращая внимания на тот факт, что я уже близко к краю причала. Все это происходит слишком быстро, чтобы я могла понять. В одну минуту я пристально смотрю на Эйса, готовясь возразить ему по поводу выходки, которую он выкинул, а в следующую меня окатывает ледяной водой.
О боже мой. Это не может происходить прямо сейчас.
Когда я выныриваю на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, лицо Эйса наполнено законным беспокойством. Он опускается на колени у края, протягивая мне руку. Я намереваюсь затащить его с собой, но сомневаюсь, что он попадется на этот трюк. Поэтому вместо этого я кладу обе руки на палубу и поднимаюсь.
Я промокла, замерзла и совершенно разозлилась.
Губы Эйса сжаты, и его грудь слегка вздрагивает. Этот засранец подавляет смех? Это все его вина. Если бы он не пришел сюда, пытаясь вести себя как рыцарь в сияющих доспехах, этого бы не случилось. Я все еще была бы сухой и веселой — вместо этого я дрожу, пока прохладный ветерок касается меня.
— Заткнись, — предупреждаю я, наконец выбираясь из воды.
— Я ничего не говорил, — Эйс поднимает руки в знак защиты, его ухмылка широкая, как у чеширского кота.
— Мне все равно. Заткнись.
Он хватает свою толстовку сзади и снимает ее через голову, передавая мне. — Вот, — конечно, под его толстовкой нет рубашки, какой шокирующий сюрприз.
Я собираюсь отклонить его предложение, мне не нужно, чтобы он спасал положение, но ветер заставляет меня передумать. Я хватаю толстовку дрожащими руками.
— Сними футболку, — приказывает он.
— Что? — я стискиваю зубы, чтобы они не стучали от холода.
— Калла, она промокла, — он смотрит вниз на значительную лужу у меня под ногами, чтобы доказать свою точку зрения, — тебе все равно будет холодно.
Почему его это волнует? Я бросаю взгляд на потрескивающий огонь вдалеке, откуда доносится смех и громкая музыка, а затем снова смотрю на Эйса. У меня нет ни малейшего шанса снять рубашку перед ним — я бы предпочла подхватить пневмонию или какие-то другие последствия.