Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня
Шрифт:
Наше молчание сильнее, чем могли быть слова. Я хочу спросить его, кто такая детка и где он пропадал в то время, но мне кажется неправильным портить этот момент.
Я выглядываю через открытую решетку и наблюдаю, как город разворачивается перед нами. Темнота неба отделяет цивилизацию. Я всегда была очарована миром над нами, галактиками и звездами. Я могу наблюдать за ними часами. Чувство, которое соблазняет меня, это удивление и созерцание, удивление во многих случаях, например, удивление тому, что я не могу по-настоящему рассмотреть своими глазами. Интересно,
Мы находимся на самой высокой точке и внезапно останавливаемся. Эти штуки иногда останавливаются, чтобы впустить и выпустить людей, поэтому я жду, когда она снова начнет двигаться. Поэтому, когда этого не происходит, мои глаза устремляются на Эйса. Кажется, его это не беспокоит.
— Почему мы остановились? — спрашиваю я.
— Должно быть, оно сломалось. Я уверен, что они скоро это исправят, — безучастно говорит Эйс. Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить, как наполнить легкие, — что ты делаешь? — спрашивает он, забавляясь.
— Я боюсь высоты, — отвечаю я почти самой себе в виде напоминания. Я не знаю, о чем я думала. Я не думала, я иррациональна с Эйсом.
— Тогда почему ты не сказала об этом до того, как мы сели? — его губы изгибаются в улыбке.
— Я… я забыла, — говорю я.
— Ты забыла, что боишься высоты, когда садилась на самый высокий аттракцион? — смеется он.
— Да, — отвечаю я, раздраженная тем, что он смеется надо мной. Это звучит бездумно, но Эйс заставляет меня забыть о своих страхах, и я, вероятно, не вспомнила бы, если бы мы не сломались посреди этого чертова пространства.
Я опускаю голову на руки и считаю до десяти, чтобы успокоиться.
— Эй, посмотри на меня, — говорит Эйс.
Я качаю головой, но он убирает мои руки от лица и берет их в свои. Он опускается передо мной на колени и поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом, самообладание охватывает меня. Я не так давно знаю Эйса, но связь между нами замечательная. Меня тянет к нему так, как ни к кому другому.
— Мы все чего-то боимся.
— Чего ты боишься? — спрашиваю я, отвлекая свое внимание от того факта, что мы все еще не двигаемся.
Он не отвечает, и я думаю, что он не собирается отвечать. — Самого себя, — он отводит свой пристальный взгляд от моего, и его рот сжимается в жесткую линию, — у меня иногда бывают такие… эпизоды, когда я не могу контролировать свой гнев, — объясняет он.
Меня удивляет, что он так откровенен со мной. В первый день, когда я встретила его, я помню, как он был взбешен до такой степени, что Заку пришлось остановить его от уничтожения вещей в его комнате. Я также помню, что на Заке не было ни царапины.
— Что вызывает, эм… эти эпизоды? — я задаю вопрос.
Он пожимает плечами, не отвечая. Он сказал мне это как напоминание о том, что он мне не подходит. Но напоминание для кого, для себя или для меня?
— Ты никому не причинил вреда, — заявляю я.
— Я мог бы, — говорит он мне, его хватка крепче сжимает мою руку.
—
Он смотрит на меня и стискивает челюсти. — Ты этого не знаешь. Черт! Я даже этого не знаю!
Я кладу руку ему на щеку, и он отводит свой взгляд от моего. — Ты не плохой человек, Эйс. Я вижу это, я вижу тебя. Возможно, ты совершал плохие поступки, но… — я качаю головой, пытаясь найти подходящие слова, чтобы он понял, — это в прошлом. Ты можешь двигаться дальше, только если примешь это и перестанешь позволять этому иметь власть над тобой.
Эйс встречается со мной взглядом, вина и боль бурлят в самых глубоких уголках его души. Он берет мою руку, ту, что у него на щеке, подносит ее ко рту и касается губами моих пальцев, заставляя мое сердце биться быстрее.
Я забываю, что мы остановились в воздухе, поэтому, когда мы начинаем двигаться, это пугает меня. Разрушая наш момент.
На обратном пути к дому мы покупаем мороженое, и я смеюсь больше, чем когда-либо прежде. Мои щеки болят от непривычного движения. Несмотря на то, что ночью дует свежий ветер, в моем теле много эндорфинов.
— Ты ведь не собираешься спать в ближайшее время, не так ли? — спрашивает Эйс, когда мы входим в дом.
Я качаю головой. Мой режим сна ужасен, но я бы предпочла бодрствовать, если это означает избавление от кошмаров, которые влечет за собой сон.
— Фильм?
Легкая улыбка появляется на моих губах, и я киваю. Мне нравится быть одной, но я ловлю себя на том, что еще больше хочу побыть наедине с Эйсом. Часть меня хочет провести с ним как можно больше времени до завтра, на случай, если это продлится только до тех пор.
— Я спущусь через несколько минут, — отвечаю я, направляясь наверх. Я принимаю душ и чищу зубы.
Направляясь в комнату Эйса, я не могу унять дрожь в руках. Дверь его спальни открыта, и я останавливаюсь в дверном проеме. Эйс сидит на кровати с готовым фильмом на своем плазменном телевизоре. Он ухмыляется мне и нажимает кнопку воспроизведения на пульте дистанционного управления. Я сразу узнаю его, «Король лев», по мнению Эйса, лучший фильм, когда-либо снятый.
Комфорт окутывает меня, когда я сажусь рядом с Эйсом, и он обнимает меня одной рукой, притягивая ближе к себе. Я провожу пальцем по татуировкам на его руке. Я на самом деле не рассмотрела их как следует, но теперь я запоминаю каждую строчку. Я не особенно увлекаюсь татуировками, но на нем они выглядят привлекательно.
Я поднимаю взгляд на Эйса, и он уже наблюдает за мной, уголки его рта приподнимаются в улыбке. Как давно он смотрит на меня вместо фильма? Мои глаза останавливаются на его губах, и, словно читая мои мысли, он опускает свои губы к моим.
Я никогда не смогу привыкнуть целоваться с Эйсом. То, как его рот движется против моего собственного, заставляет всю комнату вращаться вокруг меня. Я забираюсь на него сверху, не прерывая поцелуя. Эйс кладет руки мне на бедра и притягивает меня ближе, как будто есть способ соединить нас вместе еще сильнее.