Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня
Шрифт:
Я чувствую все, это колоссальное магнитное поле между нами. Напряжение. Сила. Рвение. Он единственный, кто когда-либо заставлял меня чувствовать себя так, единственный, кто заставляет меня чувствовать, что он вдыхает в меня огонь. Сжигая меня заживо. Может ли он тоже это чувствовать, или это только я?
Рука Эйса обвивается вокруг моей спины, и запутывается в моих волосах. Его другая рука скользит вниз по моей скуле, скользя по губам, и вот тогда снова начинаются бесконечные поцелуи. Он трется об меня своей эрекцией, смазываясь
Он медленно входит в меня, и мы тонем друг в друге с огромной скоростью, как сталкивающиеся звезды, но при столкновении могут произойти две вещи. Звезды либо формируются как единое целое, либо превращаются в черную дыру.
Мы встречаемся взглядами, и я в безопасности. Он заставляет меня чувствовать себя спокойно, под кайфом от эндорфинов. И вот тогда я понимаю, что мы проваливаемся в черную дыру. Потому что ничто из того, что кажется таким приятным, не может длиться долго. И ничто не может избежать черной дыры, даже мы.
—
— Моя мама должна быть дома, — беззаботно говорит мне Эйс, когда мы почти подъезжаем к его дому.
— Твоя мама? Я собираюсь встретиться с твоей мамой? И ты не мог сказать мне об этом раньше?
Он пожимает плечами. Я прикусываю внутреннюю сторону губы, пока вкус крови не проникает в мой рот. Я опускаю взгляд на свой наряд, поправляю свое детское розовое платье, дергаю за кончики волос.
— Хэй, — говорит Эйс, кладя руку мне на бедро и нежно потирая его, посылая успокаивающее ощущение по всему моему телу. — Все будет хорошо. Она полюбит тебя.
— Каллааааа, — входная дверь распахивается, и голос Элли вырывает меня из моих тревожных мыслей. На ней платье персикового цвета с перьями спереди, а из спины торчат маленькие серебряные крылышки. Она крутится передо мной, прежде чем обхватить руками мои ноги.
— Привет, Элли, — я присаживаюсь на корточки, чтобы обнять ее, осторожно, чтобы не смять ее крылья.
— Эй! А как насчет меня? — Эйс надувает губы и скрещивает руки на груди, притворяясь расстроенным.
— Эйси! — она смеется и прыгает на него. Он ловит ее, поднимая на руки.
Женщина, в которой я узнаю маму Эйса по фотографиям, появляется в дверях. Ее темные волосы зачесаны назад, а глаза сияют, как облака в летний день. На ней темно-синяя униформа, и я предполагаю, что она собирается идти на работу.
— Привет, мам, — Эйс обнимает ее одной рукой, а Элли балансирует на другой.
— Эйс, — приветствует она его, обнимая в ответ.
— Ты, должно быть, Калла, — она поворачивается ко мне с искренней улыбкой, — Эйс не переставал говорить о тебе.
Меня удивляет, что Эйс говорил обо мне. Что он рассказывал?
— Мама! Что за черт? — Эйс сердито смотрит на нее, но она отмахивается от него одной рукой.
— Язык, дорогой, — она бросает на него неодобрительный взгляд, прежде чем снова взглянуть
Дом наполнен сладким ароматом, и я вдыхаю глубже. Легкий привкус ванили с шоколадом. Я замечаю кексы на стойке, некоторые из которых покрыты розовой глазурью, а некоторые — фиолетовой. У всех них сверху белые крылья, посыпанные золотой пылью.
— Давай. Мы должны идти! Мы не можем опоздать, — выпаливает Элли. Она хватает коробку в фиолетовой упаковке со стойки и говорит Эйсу принести кексы. Он качает головой в ответ на ее властность, но делает то, что ему говорят. По крайней мере, кто-то может его приручить. Просто смешно, что это пятилетняя девочка.
Вечеринка Беллы — мечта каждой девочки. Дети носятся по дому, чуть не сбивая нас с ног, когда в воздухе плавают пузыри, а воздушные шары дрейфуют из угла в угол. Стопка нераспечатанных подарков стоит в углу гостиной, а посреди кухни стоит огромный четырехъярусный торт, покрытый розовым и белым кремом.
Мы следуем за Элли, когда она нетерпеливо выбегает на улицу, чтобы встретиться со своими друзьями, совершенно забыв о нас. Снаружи еще более украшено, чем внутри. Там есть массивный замок-батут с единорогом и слой розового блеска, покрывающий то, что раньше было пышной зеленой лужайкой.
Эйс здоровается с несколькими людьми, но так как большинство взрослых здесь — женщины среднего возраста, мы проводим большую часть времени в нашем собственном маленьком пузыре, наблюдая, как Элли играет со своими друзьями.
Когда приходит время петь «С Днем рождения», все дети с нетерпением собираются вокруг торта.
— Пойдем со мной, — говорит Эйс, беря меня за руку и выводя наружу так, чтобы никто не заметил.
— Что ты делаешь? — я выгибаю бровь.
— Ты увидишь.
Он ведет меня к батуту, и мои глаза расширяются. — Эйс!
— Шшш, — он прикладывает палец к губам и тянет меня за собой внутрь огромного замка.
Он начинает прыгать, и я смеюсь. Он выглядит так неуместно, но снова хватает меня за руку, заставляя прыгать вместе с ним. Я не могу перестать смеяться. Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо делала, но в то же время и самая веселая за долгое время.
Мне трудно дышать. Мне действительно нужно больше заниматься спортом. Я лежу на спине на полу замка, не желая вставать. Эйс лежит рядом со мной.
— Я думаю, что ты — лучшее, что я могла найти, — говорю я. Я прикусываю нижнюю губу, опуская взгляд.
Эйс наклоняется надо мной и берет мое лицо в обе руки. Он наклоняется, прижимаясь своими губами к моим. Отстраняясь, он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Ты — самое лучшее, что у меня есть.
Я не могу точно определить, где я слышала эту фразу раньше. Я не в состоянии думать. Я тону в глубоком море его глаз, и нет ничего другого, что я предпочла бы делать.