Мне снится нож в моих руках
Шрифт:
Мы сидели молча, пока я осознавала, что у такого идеального Марка Минтера такая ненормальная семья. Я сглотнула.
– Мне кажется, я тоже ненавижу своего отца.
Минт изучал своё одеяло, а теперь посмотрел на меня.
– Правда?
– Думаю да.
– Да уж, посмотри на нас. Два козла, ненавидящих своих пап.
Я с облегчением рассмеялась, потому что конечно же Минт – не козёл, и если я в одной группе с ним, то со мной всё будет хорошо.
– Поверить не могу, что ты сказал мне что-то такое личное, – сказала я.
– Ты меня спросила.
– Да, но… Я не думала, что ты правда это сделаешь.
– Джесс. – Минт моргнул. – Ты мне нравишься.
Второй раз за тот день мир сошёл с орбиты. Марку Минту нравлюсь я? Я, Джессика Миллер? Это была самая невероятная из всех побед: как выиграть в лотерею или найти в шоколадке золотой билетик.
Он сглотнул, выглядя невыносимо смущённым, и я осознала, что, потерянная в своём удивлении, я так и не ответила.
– Я тебе не верю, – сказала я.
Он улыбнулся, ярко, как солнце, и снова стал золотым мальчиком, оставив позади стыдное признание.
– Почему это?
– Потому что ты… Минт.
Он положил руки с обеих сторон моего лица.
– Мне нравится, каким ты меня видишь.
Я глубоко вдохнула, чувствуя запах его парфюма: апельсин и специи, а потом он притянул меня к себе и поцеловал меня этими прекрасными губами. Поцелуй был медленный и нежный, пока я не подползла поближе и поднялась на колени, а он поцеловал меня крепче, запустив руки в мои волосы. Я, со сбившимся дыханием, отстранилась. Самый прекрасный парень в мире.
– Ты мне тоже нравишься, – сказала я; преуменьшение века, и снова его поцеловала.
Звук глухого удара заставил нас оторваться друг от друга. Моё сердце бешено забилось, я развернулась к двери. Там стоял Куп с упаковкой мармелада в руках, а две бутылки газировки катились по полу у него под ногами.
Глава 7
Сейчас
Если есть на земле ад, то он – в этом мгновении.
– Убей отца и освободишься? Цитировать Фрейда на вечеринке в колледже – слишком затаскано даже для тебя, дорогой. – Будто в замедленной съёмке, Каро прошла мимо меня к Купу и потянулась его поцеловать. Зрелище было сюрреалистичное: будто смотришь любимый фильм и обнаруживаешь, что актёры внезапно поменялись местами и теперь всё идёт не так. Я отвернулась и сосредоточилась на том, как мои острые каблуки пробивают в траве одинаковые дырочки.
– А я вот огорчился бы, если бы фирменный стиль Купа внезапно поменялся. – Минт поднял стакан. – Да будет мой любимый соседушка как можно дольше омрачать наши без того идиллические жизни!
Карамельно-красные губы Кортни растянулись в улыбке, демонстрируя зубки – такие же белые и прямые, как у её мужа.
– Вообще, раз мы с Минти не смогли попасть на помолвку, давайте выпьем за Каро и Купа!
Помолвка. Всплыли – слишком быстро, я не успела их отогнать – воспоминания, с размытыми от алкоголя краями, но для изобличения – достаточно чёткие. Я заметила, что все подняли бокалы и сосредоточилась. Я тоже поспешила поднять бокал, хоть он и был пуст.
– За Кэролин Родригез, – провозгласил Куп, – святого человека, который спас меня от депрессии и нищеты после юридического. Пусть я когда-нибудь стану достоин её!
Каро симпатично покраснела.
– За Каро и Купа, – нараспев произнесли все. Я, долей секунды позже, повторила.
– К вопросу о нищете и депрессии, угадайте, кого я видела? – Кортни сделала большие глаза, – Эрика Шелби. Помните, как он всё время следил за нами, куда бы мы ни шли? Не удивляюсь, что он как-то пробрался на нашу встречу выпускников.
Каро покраснела.
– Он тут вообще-то работает. И тебе следует быть с ним полюбезнее.
– Мне надо выпить, – сообщила я, не обращаясь ни к кому в отдельности, выковыряла каблуки из земли и поспешно направилась в сторону бара. Мой план трещал по швам. Никто не реагировал так, как я думала. Я не предвидела, что на меня так быстро нападёт Каро и не ожидала, что меня затолкают в общество Кортни и Минта; не знала, что почувствую клаустрофобию от присутствия где-то тут рядом пристально следящего за нами Эрика. И никогда в жизни я не могла бы предсказать свою реакцию на встречу с Купом.
Это всё меняло. Как я смогу показать всем эту новую, настоящую себя – блестящую, красивую, успешную Джессику – если мне придётся весь уикенд бегать от него? Как добиться триумфа, если каждое мгновение придётся сосредотачиваться на том, чтобы отгонять от себя воспоминания и делать вид, что мне плевать?
Я думала, что я уже поборола это, волнение в крови, покалывающее осознание того, что Настоящий Куп из плоти и крови, стоит всего в нескольких ярдах позади меня. Мое тело было так напряжено, а он едва взглянул на меня.
Мне надо уйти. Создать между нами как можно больше дистанции. Бармен, как-то почувствовав моё настроение, наполнил мой стакан вином до краёв. Я сунула в его банку для чаевых деньги и сбежала из шатра, направившись к бархатной тьме деревьев. Сегодняшний день пропал, но завтра я отыграюсь. Я не проиграла. Самое важное – это держаться подальше от…
– Убегаешь?
Я замерла, не закончив шаг.
– Похоже, твой фирменный стиль тоже не особенно поменялся.
Я медленно развернулась, вопреки всему ещё надеясь, но передо мной стоял он; высокий, освещённый светом из шатра, лицо наполовину в тени.
Я выпрямилась. Он внимательно смотрел, как я это делаю, наблюдая, как лямки моего платья впиваются в кожу. Я откашлялась.
– С места в карьер. У тебя это всегда отлично получалось.
Куп широко улыбнулся. Редкое зрелище.
– Что ты тут делаешь? – Спросила я.
– А почему бы и нет? Я же закончил Дюкет, правда? Как бы эти сволочи ни пытались не дать мне это сделать.
Я опрокинула бокал, давая вину потечь в моё горло. «Разговаривать с ним – плохая затея. Уходи, Джессика!»