Мне жаль тебя, герцог!
Шрифт:
— Так по крайней мере говорят! — стала рассказывать Грунька. — Главное, все зависит, конечно, от принцессы, но надо ее подтолкнуть, чтобы она решилась.
— Решилась? На что?
— Дать свое согласие на приезд графа Линара в Петербург, а это зависит от нее. И вот появилась возможность подтолкнуть ее, но в этом деле не обойдется без вас!
— Без меня? — удивилась француженка.
Дело было в том, что Грунька хотя сравнительно очень недурно говорила по-французски, но все же руководствовалась при этом не столько тем, что хотела выразить, сколько
— Да! Тут существует целый план… понимаете?.. План! — стала пояснять Грунька.
— Какой же это план?
22
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ
— План вот какой! — сказала Грунька. — Хотите видеть принцессу, вашу соперницу?
Селина де Пюжи была уверена все еще, что Линар покинул ее ради русской принцессы, и Грунька ее в этом не разубеждала.
— Я? Видеть принцессу? — удивилась Селина. — Но как же это будет?
— Очень просто! Вы должны будете разыграть роль гадалки, под видом этой гадалки будете проведены к принцессе Анне Леопольдовне и скажете ей все, о чем мы с вами условимся.
— И это — правда?
— Клянусь вам.
— Ты — золото, а не девушка. Само Провидение послало мне тебя. Недаром мне моя мать сказала: «Помни, Селина, когда я умру, я буду за тебя молиться там, и Провидение будет хранить тебя». А она умерла, моя бедная мать! Но только я боюсь, сумею ли хорошенько разыграть роль гадалки.
— Влюбленная женщина — вы ведь влюблены в графа Линара — сделает все, что нужно, и сумеет все!
— О да! — подхватила француженка. — Как хорошо ты это сказала! Влюбленная женщина сумеет все!
— Тем более, что это так легко! О прошлом вы можете рассказывать такие подробности, какие граф Линар мог сообщить вам, но принцесса же этого подозревать не может, а потому будет поражена и уверится в вашем искусстве; а затем, раз уверившись, поверит и во все, что вы ей скажете о будущем.
— Но что я ей скажу о будущем?
— Что она должна действовать с открытой энергией, что она должна выписать графа сюда, в Петербург.
— Но постой! — остановила ее Селина. — Как же это так? Я должна сама своей сопернице подсказывать мысль, чтобы она скорее вызвала сюда графа и была с ним счастлива, когда я… нет, ни за что! Ты с ума сошла!
— Но граф все равно приедет и без того, и все равно они увидятся и будут счастливы, если вы не встанете между ним и ею!
— Да, все равно они будут счастливы! — вздохнула Селина.
— Ну так вот и нужно помешать этому!
— О да, нужно помешать! Но как?
— Посоветовать принцессе побыстрее выписать сюда Линара. Ведь чем скорее он приедет, тем скорее вы и сами увидите его!
— Ах да, это правда! Ведь тем скорее я сама увижу его.
— А затем, — таинственно продолжала Грунька, — надо внушить принцессе, чтобы она начала смелее действовать против Бирона. Герцог-регент Бирон будет, конечно, сильнее ее и, раз она пойдет против него открыто, сам того не зная, станет вашим сообщником, может быть, низложит принцессу и заключит ее в монастырь.
— О-о! — пролепетала француженка.
— И вы будете отмщены! — заключила Грунька.
— Да, я буду отомщена! Все это придумано гениально!
— Мы, русские, привыкли к этому! — вдруг ни с того ни с сего ляпнула Грунька, больше для того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Я только теперь начинаю узнавать русских! — сказала Селина. — Недаром ваша империя стала так могущественна и сильна! Но что будет, если принцесса окажется сильнее герцога-регента и сумеет сделать так, что победа будет на ее стороне? Ведь это создаст ей новый ореол, а мы потеряем все!
Однако и на этот вопрос у Груньки был уже готов ответ.
— В России есть другая принцесса, — понижая голос до шепота, сказала она. — Это дочь Петра, великого императора. Народ обожает ее и не желает видеть на престоле другую. Теперь она еще не может вступить в открытую борьбу против принцессы Анны и герцога Бирона, когда они вместе. Но, если принцессу оставить одну, хотя бы и победив Бирона, она уже не сможет быть такой страшной для дочери Петра, и дни ее властвования будут сочтены. Вы меня понимаете?
— О да! Я понимаю и сделаю то, что ты говоришь: я поссорю эту ненавистную мне принцессу с герцогом Бироном! Это тебе говорит Селина де Пюжи. О да, теперь я понимаю, что нужно делать дальше. Теперь я смело буду говорить с принцессой Анной о графе Линаре и хорошо разыграю свою роль. Когда нужно будет идти? Сейчас?
— Погодите, погодите, не так все скоро! — рассмеялась Грунька. — Ведь у вас сейчас даже подходящего костюма нет!
— Костюм сейчас найдется! Да он и не нужен; я видела гадалок великолепно одетых и катающихся в золоченых каретах! О-о, в Дрездене, где я жила в последнее время, они в большой моде, гадалки и гадальщики! Всесильный граф Брюль только и бредит ими. А свое лицо мне менять не нужно, потому что меня все равно никто не видел в Петербурге и никто не знает!
— Да, но ведь впоследствии вас могут увидеть и узнать!
— Ну и что же такое? Пусть я явлюсь в петербургском обществе в качестве предсказательницы грядущего! Авось при твоей помощи мне как-нибудь удастся продолжать разыгрывание этой роли.
— Ну а граф Линар?
— Что же граф Линар?
— Графу Линару вовсе не следует знать, что вы под видом гадалки виделись с принцессой и впутали ее в политическую паутину.
— В самом деле, ты права, тысячу раз права. Значит, мне нужно будет как-нибудь измениться?
— Совершенно верно. Мы это обдумаем и все устроим.
Селина задумалась и после довольно продолжительной паузы проговорила:
— Знаешь, Грунья (имя Груньки на русский лад она произносить не могла, и у нее выходило «Грунья»)? Знаешь, Грунья, а что как вдруг меня поймают и посадят в тюрьму?
— За что? — рассмеялась Грунька. — За то, что вы станете предсказывать будущее? Да ведь тогда всех женщин у нас пересажать надо — все они на картах гадают!
— Но если узнают, что я не гадалка?