Много шума и... ничего
Шрифт:
Мы наблюдали за медленно удалявшейся лодкой и делали вид, что нам ни капельки не завидно.
— Не иначе как крупную поймал, — меланхолично заметил Васька, когда существенно уменьшившийся в размерах Суреныч внезапно забегал в своей лодке.
— Руками машет, — поддержал его Андрей. — Такую крупную взял, что даже не вытащить.
— А прыгает он зачем? — на всякий случай поинтересовалась я, так как была мало осведомлена в тонкостях рыбалки на море и полагала, что при клеве так и нужно.
— Странный он какой-то, — задумчиво
— Помогите! — донес до нас ветер.
— Вот дает! Мы ему еще и помогать должны! — возмутился Андрей. — Совсем у некоторых нет совести.
— А ведь он тонет! — вдруг воскликнул Васька. — Лодка уже наполовину в воде.
— Так ему и надо, — мстительно прошипела я. — Пусть без лодки рыбачит, как все остальные.
— Он же плавать не умеет! — закричал Васька и начал стягивать с себя жилетку, футболку, кроссовки, носки, джинсы…
В общем, погода была прохладной, и надел он на себя многое. К тому времени, как Вася нырнул в волну, лодка Суреныча уже перевернулась, а сам он замолчал, что могло быть обнадеживающим признаком — он тратил все силы, стремясь удержаться на поверхности. Могло быть и иначе: он уже отчаялся и тихо шел ко дну.
— Доплыл! Доплыл! — радостно закричал Андрей. — Тащит его!
Ваське и в самом деле каким-то образом удалось вцепиться в Суреныча, и теперь они двигались к берегу. Андрей тоже вошел в воду и на середине пути присоединился к Ваське. Я тоже хотела войти в воду, но, потрогав ее большим пальцем ноги, вспомнила, что я женщина и мне полагается ждать на берегу.
Мальчишки вытащили бесчувственного и ставшего совсем уж сине-зеленым Суреныча на песок и выжидающе уставились на него.
— Похоже, он не дышит, — заметил Васька. — Искусственное дыхание нужно.
— Ты предложил, ты и делай, — буркнула я.
К чести моего брата, надо сказать, оставлять сделанное на середине не было в его привычках. Он оседлал Суреныча и крепко обхватил за шею. Не успела я подумать, что искусственное дыхание процедура не очень простая, как завхоз выпустил целый фонтан воды и в ужасе уставился на Ваську, который машинально продолжал сжимать его шею. После этого Суреныч повел себя просто неприлично. Энергично отпихнув от себя Ваську, так что тот кубарем , скатился на песок, он возопил:
— Убийцы вы! Продырявили мне лодку в отместку за то, что я вам ее не дал. И знали ведь, что я не умею плавать. Чистая работа!
— А как же вы в таком случае оказались на берегу? — ехидно поинтересовалась я у несостоявшегося утопленника, но доводы разума до Суреныча всегда слабо доходили. Сейчас же он и вовсе никого не слушал, причитая в свое удовольствие:
— А увидев, что дело не выгорело, еще и задушить пытались!
Мы в его глазах превратились в каких-то многопрофильных убийц, стремящихся во что бы-то ни стало сжить его со свету.
— Но я вам еще покажу, на что способен Суреныч, — заговорил о себе в третьем лице Суреныч. — Вы еще пожалеете.
После этих слов он удалился, не забыв прихватить две бамбуковые удочки, которые для него выловил Васька. Из чего мы заключили, что с ним все будет в порядке.
— И что нам теперь делать? — сокрушался Васька. — Теперь он нам точно отомстит. Видали, как почесал? Небось отправился поторопить своих головорезов и заодно сообщить им, где нас искать. Давайте сматываться.
Но последовать этому умному совету никто из нас не успел. Из-за огромного камня на пляж неторопливо вышли двое наших знакомых. Толстый шлепал по песку в своих видавших виды тапочках, а Лысый держал сандалии в руках и припрыгивал от боли, когда наступал на острые края ракушек. Мы затравленно уставились на них.
— Водичка ничего? — дружелюбно осведомился Толстый, не глядя на нас.
Мы с Васькой подавленно молчали, не зная, как реагировать на это. Один Андрей сохранил присутствие духа, предложив в ответ им самим попробовать.
Тут Толстый оторвал взгляд от морской дали и неодобрительно взглянул на Андрея.
— Хамить взрослым нехорошо, — наставительно заметил он и, увидев нас с Васькой, воскликнул:
— Старые знакомые! Как поживаете? Искупаться не желаете?
«Снова издеваются, — подумали мы с Васей одновременно. — Топили бы уж сразу».
— Мы вам так просто не дадимся, — сообщил им Васька, принимая боевую стойку и ничуть не смущаясь тем, что был в половину меньше Толстого.
— Вы лучше к нам и не суйтесь, — поддержала я братца, вставая рядом с ним.
Толстый растерянно посмотрел на Лысого и сказал:
— Да мы ничего, мы только искупаться хотели.
Парень, ты держи свою сестрицу, она ведь у тебя ненормальная.
— Кто это ненормальная? — рассвирепела я, делая в их сторону несколько маленьких шажочков.
На мой взгляд, в этот момент я не могла бы испугать даже котенка, но на незваных пришельцев оказала удивительное по силе воздействие. Толстый стремительно отступил назад, налетел на Лысого и отдавил ему ногу. Лысый запрыгал на одной ноге и, конечно, немедленно наступил на особенно острый край ракушки.
— Ой! Ой! — застонал он, цепляясь за Толстого. — Поехали отсюда, не хочу я купаться. Найдем местечко поспокойнее.
И, хромая на обе ноги, он поплелся прочь. Толстый последовал за ним, стараясь не поворачиваться к нам спиной.
— Испугались, — поразилась я.
— Как же, — усмехнулся Васька. — Посмотри вон туда.
Я посмотрела, куда он указывал, и увидела штук десять молодых парней, которых сопровождали их девушки. Компания со смехом располагалась неподалеку от нас. Конечно, при таком скоплении народа на берегу убийцам топить нас было не с руки.
— Что он там говорил про местечко поспокойнее? — вспомнила я. — Что, теперь нам и вовсе у моря показаться будет нельзя? Здесь полно таких местечек. Так что, они нас везде подкарауливать будут?