Много шума из никогда
Шрифт:
— А ты чего вылезла, мать? — спросил я, по-прежнему ощущая себя панком. — Видишь, тут чуваки базарят. Сгоняй лучше за пивком, а? Ужинать пора, а пива нет…
— Сдохни, чмошник [60] , — огрызнулась Метанка. — Без тебя тошнит… — Она нагнула голову и принялась ожесточенно выпутывать из шевелюры какие-то стружки — скосив глаза и поминутно сдувая волосы, щекотавшие лоб.
— Терпеть не могу эту бабку, — простонала она вскоре. — Я ее точно когда-нибудь околдую. Чтобы полотенцами не махала на живых существ. А что? — я всякие плохие
60
Это выражение перевести затруднительно, оно означает примерно: «замолчи, недостойный!» — С.Т.
— Клуха тебя по делам бранит, — спокойно сказал Лито. — Потому как ты несть человек, ано наваждение. Едино слово: лихорадка. Стало бы, болезнь… От тя народу горе одно.
— Так я ж дневная лихорадка, а не полуночная! — возмутилась ведьма. — От полуденицы еще никто не умирал — ну, давление повысится, учащенное сердцебиение, адреналиновая атака… Кроме бреда и галлюцинаций — абсолютно никаких неприятных переживаний. А потом… — она кокетливо поправила локон у щеки, — люди нас любят, особенно молодые. И медовуху пьют исключительно по собственной воле.
— Вот я, например, нашу Метаночку очень люблю, — мрачно возник я из своего сена. — Жить не умею без ее пояска, так тяжко мне с ним расставаться — аж зубы ломит.
— А… а ты меня бери в жены, — вдруг отчетливо сказала Метанка. — И поясок будет твоим — пожизненно. — Сказала и отвернулась.
Я чуть девственность не потерял от такого наезда. Ничего себе девушки пошли в русских селеньях! На ночь глядя о таких вещах! Знает ведь, что у меня слабое сердце. Честное слово, едва нашелся, что ответить.
— Ага, главное завоевание — это поясок. Вот здорово! Вещь крайне полезная — на нем и удавиться можно, — радостно согласился я. — Только вот проблема: у тебя ведь уже есть мальчик… Да-да, Рогволод Опорьевский, князь Посвист. Тащи его в ЗАГС — княжной станешь!
— Не закон лихорадке мужества искати! — сказал Лито, и голос его слегка дрогнул. — Век тебе, Метанка, быти в девках — и не един век! И потомствия от себя не жди! Ты — нежить! Нейма тебя среди живых, внятно? Смирись и не плачь! Ты — обманка, а не живая людина…
Я быстро посмотрел на Метанку — и со странным спокойствием осознал, что лица у нее нет. Не было зеленого взгляда, спрятанного под волосами, не было влажного мягкого рта — маленькое тело ведьмочки сделалось странно прозрачным. Стало ясно, что это — всего лишь изображение на стене, плоское, как рисунок на плакате.
Догадываюсь, что обо мне сейчас подумал читающий потомок. Ты совершенно прав, потомок: пить — вредно. От такого количества перебродившего меда не только прозрачные девушки — кровавые мальчики в глазах запрыгают. Чертики разные из унитаза хлынут, веселые монстрики по занавескам… делириум тременс [61] .
61
Делириум тременс ( лат.) — белая горячка, диагноз номер 300.
— Не-е, надо завершать с алкоголем, — выдохнул я и сморгнул. Правильно сделал: в мозгу щелкнуло, и изображение Метанки снова приобрело прелестную объемность. Лица, впрочем, действительно не было видно: она закрыла его руками. Кончики побелевших пальцев торчали из волос и слегка дрожали.
— Не плачь, подруга, — произнес я жалостно. — Товарищ Лито шутит. У тебя будут детки, и замуж ты выйдешь за иностранца.
Ведьма резко убрала ладони от покрасневшего мокрого личика.
— Это у него потомства не будет! Вот так! — зловеще зашептала она, блестя глазами. — Вот когда я двину коленкой в промежность, он узнает, какая я неживая! Слепышка зеленая! Импотент непарнокопытный…
— Ша! Опасись, парка, прозывати меня мерином! — жестко прошелестел Лито. — Я с тобою ночи не ночевал, не тебе и судити меня! — С хрустом сломалась рукоятка хлыстика в его руках: эльф обиделся по полной схеме. В мутных глазах его возникла тупая злость. — Закуси свой змеий язык, навья дочка! А инако…
— Ну-ну! — сказал я ужасно грозно. — Руки прочь от моей любимой девочки! Найди себе подружку и ругайся с ней, а чужое не трожь. — Тут я выдержал паузу и спросил абсолютно невзначай: — А что это ты, браток, из-за «импотента непарнокопытного» так опечалился, а? — Тут я внимательно посмотрел на Лито, перевел взгляд на ведьму и добавил: — По-моему, ничего обидного… Медицинский термин.
— Иное слово реклось, — буркнул Лито и повернулся в профиль. — Кому любо, когда мерином прокличут… Мерин — эво не человек, ано жеребец холощеный. Такое слово в обиду идет.
— Да Сварог с тобой, парниша! — изумился я и, проигнорировав очередное коматозное состояние, переживаемое слепым хиппи всякий раз при упоминании этого табуированного имени, продолжил: — У тебя посторонние шумы в черепе. Продуй ушные отверстия и не злись: никто тебя мерином не обижал. Метаночка и слов-то таких не знает, правда?
Тут я тихонько прикрыл глаза и стал думать о личном, Итак, мы с Лито по-разному слышим Метанку — каждому мерещится что-то свое. Похоже, полуденичка разговаривает с нами не словами, а мыслями — причем эти мысли оформляются в мозгу каждого слушателя на свой собственный лад… Слепой эльф прав: моя подружка — всего лишь наваждение, глюк, цветная голограмма. Однако… я чувствую, что у нее теплая кожа, и что пахнет от нее чем-то кисло-медовым, и золотистые волосы щекотали мои губы, когда она сидела на коленях в столовой… Заводная кукла? Биоробот-телепат? Да хоть китайская летчица — мне-то что?! Главное, чтоб желания исполняла — правильно я мыслю, господа-потомки?
— …давно бы тебе гениталии оборвать, — донесся до меня фрагмент очередного высказывания юной ведьмы. — Вот я скажу Мстиславу, он тебя покарает! Слышь, Славка! — обратилась она непосредственно ко мне. — Я тебя прошу, убей ты этого несчастного импотента, а? Ну просто нету моральных сил наблюдать, как он мучается без женской любви… Прихлопни ты его из сострадания!
Я тяжко покачал головой.
— Не могу. Во-первых, Лито мне друг и партнер. А во-вторых, я по принципиальным соображениям не умею людей убивать: я — пацифист… Графа Толстого читала?