Многообещающее Рождество
Шрифт:
— Спасибо, доктор. — Кей кивнула и сразу пожалела об этом, почувствовав, как усилилась головная боль, с которой она проснулась утром.
— У вас нездоровый вид, — сказал доктор Гэлбрейт, взглянув на ее осунувшееся лицо, бледность которого подчеркивали рыжие кудри. — Вы тоже можете заболеть — обычно этот грипп поражает всех в доме. Запаситесь парацетамолом и в случае необходимости вызывайте меня. Если у вас есть планы на Рождество, отмените их.
«Великолепно! Счастливого вам Рождества!» — промелькнуло у Кей в голове.
— Спасибо, доктор, — повторила
К счастью, магазины находились недалеко от дома, и все же, возвращаясь с девочками домой, Кей пожалела, что у нее нет машины. С каждой минутой она чувствовала себя хуже, и Эмили пожаловалась, что у нее болит голова, и отказалась есть своего любимого имбирного человечка.
Переменив матери постельное белье, Кей дала ей антибиотики и парацетамол и, напоив горячим лимонным напитком, спустилась вниз, где обнаружила, что Эмили лежит на диване, прижимая к себе плюшевого медвежонка. Когда девочка отказалась от шоколадки, которую она сняла для нее с маленькой елки, стоявшей у телевизора, Кей поняла, что дочь заболела, хотя Джорджия резвилась как обычно.
Наклонившись, она едва не упала на Эмили из-за внезапного головокружения. Черт, они валятся как мухи, а до Рождества только три дня. Девочки так ждали его!
Укрыв Эмили и дав ей парацетамол, чтобы сбить температуру, Кей налила себе горячего чая и критически оценила положение. Хорошо, что она закрыла офис на всю рождественскую неделю, значит, с работой проблем не будет. Еды им хватит на некоторое время, хотя большие рождественские покупки она собиралась сделать в понедельник. Можно позвонить Питеру и попросить, чтобы он посидел с детьми, пока ее не будет дома. Нет, не годится. Нельзя, чтобы Питер с семьей заболели на Рождество. Ну, она придумает что-нибудь, но не сейчас, когда у нее так сильно болит голова.
Митчелл. Кей выпрямилась на стуле. Она собиралась встретиться с ним вечером; необходимо позвонить ему и объяснить, что происходит.
Трубку поднял Генри, но через минуту послышался низкий голос Митчелла:
— Кей? Генри говорит, что ваша мать нездорова.
— Грипп и легочная инфекция. Эмили тоже чувствует себя плохо. Извините, сегодня ничего не получится.
Последовала пауза.
— Как вы посмотрите на то, чтобы я нанял няню? У нескольких моих друзей…
— Нет, — Кей не дала ему договорить. — На самом деле я тоже не очень хорошо себя чувствую, так что лучше оставим это.
Последовала еще одна пауза.
— Из-за вчерашнего вечера, да?
— Что? — Кей не имела представления, о чем он говорит.
— У меня такое чувство, что подъемный мост крепости поднимается, — мягко проговорил Митчелл.
Почему мужчины думают все время только о себе? Если бы Кей чувствовала себя лучше, Митчелл услышал бы
— Моя мама больна и лежит в постели, у дочери температура, и мое самочувствие не из лучших. Такие вот дела. Я позвоню вам.
И она повесила трубку. Сегодня у нее нет сил спорить, пусть думает что хочет.
Телефон зазвонил снова. Кей сделала глубокий вдох и напрягла все силы, прежде чем поднять трубку.
— Кей, если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне.
Это был Митчелл. Его голос прозвучал так, что она — какая нелепость! — едва не расплакалась.
— Спасибо, — ей удалось сдержать дрожь в голосе. — Мы справимся, но все равно, спасибо.
В этот момент Эмили потянулась за стаканом с апельсиновым соком, стоявшим на маленьком столике, который Кей придвинула к дивану, и опрокинула его на пол.
— Мне нужно идти. До свидания, Митчелл. — Услышав его тихое «до свидания», Кей положила трубку.
В ту ночь Кей несколько раз вставала к Эмили и дважды водила в туалет ослабевшую Линору. У нее самой сильно болела голова, ее знобило, на теле выступал липкий пот и каждое движение стоило больших усилий. К утру ей стало так плохо, что она не знала, удастся ли ей справиться со всем, и молилась, чтобы Джорджия не слегла.
Все утро Кей приготавливала горячее питье, раздавала лекарства, измеряла Эмили температуру, и, когда внизу зазвонил звонок, она, покачиваясь, несла Эмили в ванную. У нее не было сил спросить, кто пришел, когда она услышала, что Джорджия с кем-то разговаривает.
Джорджия подошла к матери, когда та укладывала Эмили в постель.
— Это Митчелл, — важно сказала она. — Я сказала, что все, кроме меня, болеют, и он попросил меня помочь тебе. Что мне делать?
Кей прилегла на постель Джорджии, чтобы подождать, пока комната перестанет кружиться.
— Просто будь хорошей девочкой, — с трудом прошептала она, — и поиграй со своими игрушками, пока я через минутку приготовлю тебе обед.
Она смутно сознавала, что Джорджия, кивнув в знак согласия, выбежала из комнаты. Закрыв глаза, Кей ждала, пока пройдет головокружение. Ей показалось, что она слышит какие-то голоса, но она решила, что ей это снится. Ноги, точно налитые свинцом, не повиновались, когда она с усилием свесила их с узкой кровати. С трудом поднявшись, Кей неверной походкой направилась к двери и уцепилась за дверную ручку. Лестничная площадка казалась калейдоскопом крутящихся цветов. Внезапно низкий голос произнес: «Что за ч…» — и она почувствовала, что ее ноги оторвались от пола.
— Митчелл… — Кей смутно сознавала, что цепляется за него, но не могла сосредоточить взгляд на склонившемся над ней смуглом лице. — Мне так плохо.
Из соседней спальни послышался слабый голос Линоры, очевидно обеспокоенной тем, что происходит, и Кей испуганно воскликнула:
— Ей нельзя вставать с постели: она упадет и ушибется.
Вместо ответа Митчелл громко позвал:
— Генри! Поднимись сюда!
Кей поморщилась: его слова невыносимым грохотом отозвались у нее в голове.