Многоточие сборки
Шрифт:
Высыпав содержимое рюкзака и выругавшись, мужик отпихнул меня в сторону и наконец ретировался.
С трудом унимая дрожь в руках, я кое-как собрала рассыпанные по днищу рюкзака травы и побрела к Ирке; бандиты бандитами, а ей нужна моя помощь.
Ирка открыла дверь, сгибаясь в три погибели, и тут же завалилась обратно в постель. Я отправилась на кухню и быстро сварила отвар из полыни с корнем валерианы. Мы болтали обо всем на свете, веселясь и вспоминая смешные истории, свидетелями которых мы с ней когда-то были.
Неожиданно я услышала, как в замке проворачивается
– Это Алексей. Ходил к друзьям попросить денег в долг. Сам-то уже давно не работает. А я пилю его за то, что не может купить мне даже анальгин, хотя какой толк в этом анальгине, только желудок портить. Бедный он, совсем я его довела.
Открылась дверь, и я чуть не закричала, увидав на пороге моего сегодняшнего грабителя.
Не знаю, что подумала по поводу нашей немой сцены Ирка…
…Потом я ей говорила, что Алексей ужасно похож на одного моего знакомого продюсера, что не ожидала, что он так быстро войдет в комнату, что нервы у меня никуда…
Он поставил чайник, и мы пили все вместе чай с пустой булкой и без сахара.
А когда я собралась уходить, Ирка вдруг потребовала, чтобы Алексей непременно проводил меня до моего подъезда.
– Не надо, не надо! Что там, через двор пробежать. Отдыхайте, – заторопилась я, пятясь к спасительной двери.
– Да ты что?! Знаешь, как сейчас опасно! – не отставала она.
Ирка вообще хороший человек, а тут ей еще и хотелось сделать мне приятное, чувствуя себя в долгу.
– Алеша сейчас тебя проводит до подъезда, и все тут.
Мы вышли вместе. Когда закрылась дверь в квартиру, я почувствовала себя в западне. Ноги подкосились, я только и успела, что схватиться рукой за лестничные перила.
– Ну что ты, пойдем, – услышала я низкий и, как мне тогда показалось, какой-то загробный голос Алексея. Невольно глянула в лестничный провал – внизу был подвал, оттуда несло крысами.
«Вот там он меня и закопает», – пронеслось в мозгу.
Я сделала шаг, ноги стали ватными, вообще без костей, так что я чуть не села на грязную ступеньку, хватаясь за руку моего «убийцы» и буквально повисая на ней.
Таким макаром мы спустились вниз, вышли на улицу.
Ах, какая замечательная была погода, чуть розовое вечернее небо, шорох осенней листвы под ногами, начало сумерек.
Мы бесконечно долго шли через наш двор, Алексей молча открыл передо мной дверь в мой подъезд и, вызвав лифт, буквально загрузил меня внутрь кабинки, где я совсем раскисла от страха.
Обнимая его за руку, чтобы не упасть, я невольно прощупывала ближайший карман. Ножа вроде не ощущалось, хотя он мог быть в другом кармане, в кармане пиджака, например, и это было особенно страшным.
Доставив меня до квартиры, он извинился и поспешно ушел. А я стояла еще какое-то время, слушая его шаги на лестнице и ожидая, что он вот-вот вернется.
Позже я узнала от Ирки, что Алексей был ведущим программистом в одном исследовательском институте. Как только подвалила вакансия в американскую фирму, мы тотчас же пристроили его туда.
Американцы такого специалиста были готовы с руками и ногами оторвать, поэтому вскоре они всей семьей уехали на в США навсегда. О том, что я как-то участвовала в деле трудоустройства неудавшегося бандита, я попросила не говорить.
А через несколько лет использовала этот эпизод в романе «Мертвым не понять» – не пропадать же.
О писательской фантазии
Работая над этой книгой, я то и дело приставала к знакомым с различными вопросами: «Что происходило в издательствах в самом начале перестройки?», «Как проходили конвенты при совке?», «С какими редакторами удалось поработать?». Никто не всесущ, никто не может одновременно находиться сразу же в нескольких местах. Я вот репетировала с утра до ночи, а ночью сидела за пишущей машинкой, не видя ничего вокруг.
Откуда материал-то брать?
А ведь жизнь бурлила, каждый день происходило что-то новенькое, интересное, замечательное.
– Был у тебя какой-нибудь интересный случай с редакторами? – цепляюсь я к Виктору Беньковскому, расположившись на табуретке у него на кухне.
– У Мурра спроси, – Витя протирает очки, чуть наклоняется вперед, словно хочет шепнуть что-то на ухо. – У Мурра была дивная история с Титом. Спроси, он непременно расскажет.
Мурр – Олег Кулаков – друг Беньковского. И мой друг тоже. Как раз на выходных обещался зайти ко мне, дабы сразиться с вредным червем, проникшим под броню моего железного друга и теперь блокирующим работы полезных программ. Отлично, что Беньковский вспомнил.
– А о чем спрашивать-то, расскажи хотя бы в общих чертах.
– Значит, так, – Витька вольготно откидывается назад, облокачиваясь на спинку стула, отчего его пивное брюшко чуть вздергивается вверх, точно проснулось и тоже готово слушать увлекательный рассказ.
– Было это так. В старом «Северо-Западе» под началом Гены Белова работал редактором Кирилл Титов (Тит). Так вот, настало в издательстве время, когда совсем не было денег. А Мурр писал какой-то заказанный роман, сидел с ним денно и нощно, сдал вовремя, и ему, разумеется, не заплатили. Ну, не было денег ни копейки, и взять неоткуда, – Витька затягивается сигареткой. – Олег звонит в издательство, а ему: денег нет. День звонил, два звонил, неделю, месяц… В доме реально продукты закончились. Довели, в общем, мужика. Начал он орать по телефону на Тита, мол, жрать уже нечего!
Хорошо, сказал Тит, взял свое пневматическое ружье и пошел на утиную охоту. Поохотился, раздобыл несколько уток и заявился прямо в болотниках, с ружьецом и трофеями к голодному писателю. «Вот, – говорит. – Ешь».
– Замечательная история, – аплодирую я, – обязательно у Мурра спрошу, что да как. Заодно и разрешение получу историю в книжку вставить.
Подходят выходные, приезжает Олег. Я тут же диктофон ему в зубы.
– Рассказывай, – говорю, – об утках.
– Утки как утки, – пожимает плечами Мурр.