Многоточие сборки
Шрифт:
– Главное, не смотреть под ноги, когда будешь перешагивать через зеркало, – зудел мне в ухо режиссер Володя Бойков. – Мало кто находясь в трансе может переступить через себя.
Скажу больше, мало кто не в трансе на это способен.
Несмотря на советы режиссера, под ноги я, разумеется, смотрела, иначе точно навернулась бы на чем-нибудь неустойчивом. Перешагнула через себя на удивление без проблем. Трудности начались потом, когда я сползла наконец с шаткого моста и вдруг обнаружила, что передо мной, прямо на каменном полу, лежат книги.
Первая мысль: кто-то рассыпал. Кто-то из наших. Я присела на корточки и,
– Что ты делаешь, идиотка! – услышала я нервный шепот Володи и увидела, что он делает мне какие-то знаки. – Брось книги и ползи дальше. Не создавай пробки!
Я оглянулась – за моей спиной маячил наш актер Дима Ерашов. Понимая, что я застряла здесь надолго, Димка пытался спасти положение, вытанцовывая что-то надо мной.
– Не задерживай! Ползи вперед, – выл скрытый от нас декорацией Бойков.
Быстро и уже не думая о пластике, я собрала стопку книг и хотела уже унести их с опасной полосы, как вдруг Володька снова зашипел, чтобы я оставила все как есть.
– Но на них же кто-нибудь наступит! – в тон ему зашипела я.
– Ну и пусть наступают, боже ты мой, так ведь и запланировано, чтобы наступали.
– Наступить на книгу?!
Во Дворце пионеров (Аничковом дворце) в свое время моей маме сулили карьеру хорошего писателя, но она поняла, что не сможет работать на уровне, который сама считала достаточно высоким для того, чтобы не называться, а быть писателем. Кроме того, в то время ей нравилась фраза Юрия Олеши: «Ни дня без строчки», она верила писателю и понимала, что и день без строчки, и неделю она переживет не задумываясь.
А вот сможет ли пережить месяц? Полгода? Год?
Попробовала.
«Сначала было тяжело не писать, а потом переборола себя, и…» – талант ушел.
Она бросила сочинительство, но посвятила всю жизнь служению книгам.
«Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Богом».
Любое ли слово божественно, или Бог – это какое-то одно определенное слово? Как у Борхеса – Бог это слово или всего лишь одна буква в случайно взятой книге огромной, похожей на Вселенную, библиотеке.
Нет! Я решительно не могла пройти по книгам. Так что в конце концов Дмитрию пришлось чуть ли не силой выпихнуть меня в следующее помещение, где я пристроила в безопасное место стопку спасенных книг и спокойно уселась в своем углу, поджидая появления зрителей.
Отблеск бога
Слово, как отблеск Бога…
Книга
По мере прочтения
Книга теряла и теряла в весе,
Пока в один прекрасный день легкий ветерок не подбросил ее в воздух,
Весело перевернув последнюю страницу,
С которой я едва успела словить выразительное многоточие.
Писатель-надомник
Вызвали однажды писателя Андрея Балабуху на сборы в военкомат. Проверяют документы.
– Где вы работаете? Почему в документах не отражено?
– Нигде.
– Как нигде? Тунеядец, что ли?
– Почему тунеядец – писатель.
– В Союзе писателей, что ли, работаете?
– Нет. В Союзе писателей никто не работает. Это как профсоюз. Вот вы в партии состоите?
– Да.
– В партии работаете?
– Нет.
– Вот и я состою в Союзе писателей. Но в нем не работаю.
– Так где ж вы все-таки работаете?
– Да дома я работаю, книжки пишу.
– Ну, что же ты мне, дурак, голову морочишь!
И записал: «писатель-надомник».
Деликатес от фэнтези
Играли на сцене Балтийского Дома «Сон в летнюю ночь», напрочь перекроенную на современный лад, но с эльфами, хитрецом Пэком, королевой фей и владыкой Обероном.
Все идет нормально, как надо, никого не трогаю, мирно порхаю по поляне в костюме солнечного гения.
Нет, такого персонажа у Шекспира, разумеется, не было и нет. Это мой личный сольник в спектакль втерли для эффекта и разнообразия.
Но я не обижаюсь, я вообще люблю этот танец в короне с зажженными свечами и длинными шелковыми рукавами, которыми можно словно рисовать в воздухе. Да и зрителям, вижу, нравится.
В общем, все идет как надо, заканчиваю, снимаю корону и только тут понимаю, что эльфика, который по мизансцене как раз должен был выпереться на сцену, нигде нет.
Впрочем, что нам, импровизаторам? Продолжаю тянуть время уже без музыки, зрители все равно понятия не имеют, что в этом месте спектакля должно происходить.
А эльф, ну что эльф, заснул где-нибудь. Сейчас его помреж может быть из гримерки выскребет и тепленького на сцену.
И точно, минуты две я в полном молчании по сцене бродила, и вот он – легок на помин, но нетверд ногами, выгребает.
Ладно, играем дальше. Подхожу ближе и тут вижу, с гримом у него что-то изменилось: одна щека белее другой и какие-то зелененькие листики приклеены.
Подхожу совсем близко.
Что это?
Салат!
Мой партнер благополучно уснул мордой в салате, а помреж его как обнаружил, так на сцену и доставил в майонезе, петрушке и луковых перьях.