Многоточие сборки

Андреева Юлия Игоревна

Гангстерские разборки на Северном полюсе

В городе Гриша поселил меня в двухкомнатной квартире своего знакомого, купил и принес продукты. Когда мне хотелось выйти погулять, вызывали охранника, дома сам Гриша поселился в соседней комнате. Якобы для того, чтобы охранять меня и ночью, и днем.

Говорю «якобы», потому что весть о том, что Гриша привез из Питера танцовщицу и теперь «живет» с ней, быстро облетела городок. И уже не следующий день к нам в гости заявились сначала

его друзья, а затем по свежим следам и любимая.

Кстати, очень красивая стильная девушка из местных, с черными, подстриженными на вьетнамский манер волосами, в желтом длинном джемпере и длинной черной кружевной жилетке. Она ворвалась в дом и некоторое время изучала меня, прислонившись к косяку.

Как я поняла из рассказов Гриши, подруга была старше его лет на пятнадцать, кроме того, состояла в браке. Она была признанной первой красавицей и некоторое время после ссоры с супругом провела с нашим мальчиком. Но потом решила вернуться в семейное гнездышко.

Увидев и по-женски оценив меня, она устроила Грише отрадную для него сцену ревности, после чего заграбастала его, посадила в свою машину и увезла в неизвестном направлении.

Вернулся он лишь к середине следующего дня, усталый, но бесконечно счастливый.

Впрочем, видя, какую репутацию я создала ему, мальчик решил произвести впечатление и на меня. Ну что же, вовремя. А то я уже удивилась, что он никак не хочет начать ухаживать за мной. Вообще-то Гриша был года на три моложе меня, одногодок моего брата. В то время такая разница в возрасте казалась мне чудовищной, и я смотрела на него с позиции взрослой женщины.

Однажды за ужином мне показалось, что он уже почти готов начать делать мне комплименты или попытается приобнять. До сих пор ничего подобного не происходило, и я начала скучать.

Но он по-прежнему только глазел на меня своими изумительными карими глазами. Должно быть, ждал, что я атакую его первая.

Этого еще не хватало!

Я ушла в свою комнату и вскоре была разбужена криками. Кричал Гриша, вернее, он не просто кричал, он нарочито громко ругался с кем-то по телефону, бродя по прихожей.

Не желая вмешиваться в происходящее, я продолжала лежать, ожидая, когда же он прекратит ругаться и ляжет спать. Неожиданно дверь в мою комнату со стуком распахнулась, и влетевший Гриша подскочил к тумбочке, откуда извлек пистолет.

Я поднялась на локтях. Опасную игрушку я видела и раньше, но в то время многие держали у себя оружие. Помню, сначала я даже подумала, что это пистолет хозяина квартиры; возможно, уезжая, он оставил его в тумбочке рядом со своей кроватью. Но если пистолет принадлежал Грише, почему тогда он не положил его рядом со своей кроватью? Почему оставил мне?

– Лежи и жди меня. Нужно пойти и объяснить человеку, кто здесь хозяин! – бросил он фразу, скорее всего услышанную в каком-то вестерне. И поскольку я не попыталась задержать его, Гриша остановился в дверях и, повернувшись на секунду ко мне, рассчитанным на эффект голосом добавил: – Не плачь, детка. Это моя война. Женщине на ней нечего делать!..

Ну, и не очень-то хотелось, если честно.

Уверена, благодаря мне Гриша в тот день осуществлял свою давнюю мечту показать себя «истинным героем»!

Прогулка по городу

Вышло солнышко, и я напросилась погулять с охранником. Сначала отправились на почту, откуда я каждый день звонила домой, потом вышли прогуляться просто по дороге. Особо идти было некуда. Никаких тебе парков, скамеечек, красивых улиц. А в воздухе реально пахнет газом, как дома на кухне, когда кофе выйдет из берегов кофеварки и потушит огонь.

Несколько раз ко мне захаживала приятельница Гриши – надо же было обсудить последние тенденции моды и просто поболтать за жизнь. Обещала подарить настоящий бубен.

Пока же я бродила по городу в поисках подарков для домашних.

Вообще, нужно было думать не о подарках маме и брату, а скорее о темных очках лично для себя. Никогда в Питере не бывало так много света, причем этот свет лился просто отовсюду, отражался от талого снега, искрился в лужах. Иногда мне казалось, что свет здесь материален.

Мы обогнули наш дом и теперь молча шли по дороге, ожидая, когда она превратится в сплошное болото, по которому можно будет проехать только на джипе.

Неожиданно мой взгляд натолкнулся на торчащие из лужи рога. Ничего себе сувенирчик! Впрочем, здесь олени не редкость, а значит рога и не стоят ничего. Я сделала шаг в лужу, намереваясь первой добраться до заветных рогов, как вдруг охранник сжал меня в объятиях, так что ноги оторвались от земли, и я даже «мяу» сказать не успела.

Ничего себе молчун!

Сделав со мной несколько шагов от лужи, он осторожно поставил меня на асфальт. Я чуть дышала, хлопая глазами и пытаясь предугадать, чего ждать дальше.

– Под водой трупешник. Олень утонул, – извиняясь, сообщил мой спаситель, скромно оправляя дубленку. – Вот.

Оказывается, я только что чуть было не утонула в талой воде, в которой до меня не постеснялся утопнуть местный олень.

Самоеды

Ненцы, нанайцы, чукчи – кто они? Дети тундры или ее хозяева. Люди, имеющие свою самобытную культуру, ритуалы и переплетенную с легендами историю. Они могут перечислить своих предков вплоть до тотемного прародителя, но испытывают трудности с самыми заурядными реалиями нынешней жизни. Мир современный, городской борется с древними чумами и традиционными охотой и оленеводством.