Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника
Шрифт:
– Мне домой нельзя, - грустно сообщил Колька, - мне здорово попадёт.
– Тогда идёмте ко мне, - предложила Анна Антоновна. - Я тут неподалёку живу.
ЕЩЁ ВОПРОС - КОГО НА БУКСИР БРАТЬ?
Мальчишки остались в трусах и майках. Иванову одежду повесили на балконе сушиться, а Колькину Анна Антоновна решила выстирать.
– А вы пока займитесь обедом, - сказала она.
– Хорошо! - ответил Колька. - А какой у вас суп?
– Супа у меня нет никакого. Его приготовить надо. Что ты умеешь делать?
– Я? - Колька ненадолго задумался. - Например, суп мешать умею. Пробовать умею. Посолить могу.
– А ты, Семёнов?
– Я картошку чистить умею.
– Смехота! - Колька хихикнул. - У меня сестёр две штуки. Зачем мне с картошкой возиться? - И он опять хихикнул.
Анна Антоновна поставила на газовую горелку кастрюлю с водой, положила туда мяса и ушла стирать Колькину одежду.
– И не стыдно тебе? - спросил Колька. - Хочешь, всем ребятам расскажу? Ведь задразнят тогда тебя. Где это слыхано, где это видано, чтобы наш брат картошку чистил?
– А в армии?
– Там специальные повара есть. Солдаты воюют, а повара картошку чистят и прочее. Ты поваром хочешь быть или смелым солдатом?
– А если убьют повара?
– Запасной всегда бывает.
– А если запасного убьют?
– Тогда сухой паёк едят. Концентраты разные.
– Сам ты концентрат, - сказал Иван. - Сам ты сухой паёк, а не смелый солдат.
– А тебя на буксир взяли.
– По ошибке. Зря взяли. Тебя надо было на буксире тащить.
– А за что?! - поразился Колька. - Я средний. У меня всё в порядке. У меня всего понемножку. Всё в меру.
– А вот я тебя на буксир возьму, - пообещал Иван. - Не сейчас, конечно, а потом.
Вернулась Анна Антоновна, развесила на балконе Колькину одежду, сказала:
– Часа через два высохнет.
– Красота! - воскликнул Колька. - Домой приду сухой, чистый. А суп скоро будет готов?
– Сухим пайком получишь, - ответил Иван. - Анна Антоновна, по-моему, теперь его очередь к буксиру прицепляться.
– Не смеши ты меня, - чуть не плача сказал Колька. - Чего ты ко мне привязался? Иди ты своей дорогой, вон у тебя всё высохло.
– И пойду, - сказал Иван. - У меня дел много, не то что у тебя.
– Какие же у меня могут быть дела, когда я в таком виде? - возмутился Колька.
– Довольно ссориться, - сказала Анна Антоновна. - А буксир никому не вреден. Не знаете, почему Аделаида сегодня в школе не была?
– Наверно, мороженым объелась, - ответил Колька. - Говорят, она в день по килограмму съедает.
– Не по килограмму, а по четыре, - сказал Иван.
– Да ну? - поразился Колька.
– У них дома только мороженое едят. Кошка ничего, кроме эскимо, в рот не берёт. А собака только сливочный пломбир.
– Вот это я понимаю! - воскликнул Колька. - Мне бы так денька три пожить!
Иван не сдержался и захохотал. И Анна Антоновна рассмеялась.
– Обманул... - разочарованно протянул Колька. - А я сначала поверил. Вот всегда он так, Анна Антоновна.
– Спорить мне некогда, - сказал Иван. - Вот возьму я тебя на буксир, тогда...
– Ты пока ещё сам на буксире, - перебила Анна Антоновна. - Не забывай.
– Я не забываю, - пробормотал Иван. - Только я бы на вашем месте вот этого Николая Веткина обязательно бы на буксир взял.
Лицо у Кольки было такое испуганное и обиженное, что Иван добавил дружелюбно:
– Тебе же лучше будет.
ИВАН НАХОДИТ ЗОЛОТОЙ САМОРОДОК
Грустный, брёл Иван по улице. Как домой без фуражки явиться?
Где сил найти, чтобы сесть за уроки?
Вдруг Иван увидел, что в траве - будто осколочек солнца блестит. Он полюбовался сверканием, нагнулся, поднял... зуб!
"Пусть зуб, - подумал Иван, - всё равно золотой самородок!"
Чей же это зуб? Аделаиды, ее мамаши или ещё чей-нибудь?
Что должен делать честный человек, если найдёт драгоценность? Отнести в милицию!
Но Егорушкин, взглянув на зуб, сказал:
– Можешь взять это дело себе. Заявления о пропаже золотого зуба не поступало.
– Не могу я его себе взять, - сказал Иван. - Чужая вещь. Может, ищет кто, а найти не может.
– Да у нас в посёлке всего два золотых зуба в наличии, - сказал Егорушкин, - у гражданки из мороженого киоска и у её дочери. Иди и отдай.
Идти к Аделаиде Ивану не хотелось. И её он побаивался, и её мамаши.
– Как живём, лунатик? - окликнул его дед Голова Моя Персона. - А я своего друга вылечил. Теперь ему никакая луна не страшна. Оказалось, что ему еды не хватало. Ночью-то он есть захочет и спросонья идёт куда-нибудь на запах. Стал я его с вечера сытнее кормить, и вылечился пёс. Одна беда: больно уж крепко спит! Разбудить его иной раз нет моих возможностей. И вообще, совсем дурной стал. Ничего не соображает, - жаловался дед. - Нашёл я сегодня утром золотой зуб. Возле киоска. Обрадовался. А зуб-то у меня из пальцев возьми да и выскользни. А пёс его хап! - проглотил. Как говорится, съел за милую душу.
Иван, вздохнув, разжал ладонь.
– Он самый! - воскликнул дед. - А откуда он у тебя?
– Нашёл. Недалеко от киоска.
– Выходит, что друг мой и не виноват. А я его...
Придётся прощения у Былхвоста просить.
– Берите, дедушка. Вы первый нашли.
– Я нашёл, я и потерял. Теперь он твой. Можешь вставить, - с завистью сказал дед. - Красиво будет.
– А если Былхвосту вставить?
– Сторожевому-то псу?! - возмутился дед. - Да ведь зуб-то сверкает! Его в темноте за тысячу вёрст будет видно! Отдай зуб законному владельцу - и точка.