Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.
Шрифт:
Анана согласилась, что он прав, и тут уснула. Кикаха узнал, как управлять аэролетом, поэтому он повел его к горам на максимальной скорости, которую способна была развить машина. От встречного ветра его защищал обтекатель рубки, но потоки воздуха влетали в открытую кормовую часть, выли и барабанили по спине Кикахи. Но, по крайней мере, он не давал ему заснуть.
Глава XII
Они добрались до гор как раз тогда, когда солнце ушло за монолит, и Кикаха еще минут пятнадцать летал кругами, прежде чем нашел то, что ему требовалось. Это была неглубокая пещера. Она располагалась почти на вершине отвесной скалы. Кикаха загнал задним ходом аэролет в пещеру, отключил управление, лег в проходе между креслами и отрубился.
Даже при таком истощении сил и в таком безопасном месте он спал неглубоким сном, словно плавая на поверхности подсознания. Он видел много снов и по меньшей мере дюжину раз просыпался. Тем не менее он спал лучше, чем ему думалось, потому что солнце успело прочертить четверть неба, прежде чем он полностью проснулся.
Он позавтракал жареным мясом бизона и несколькими круглыми печеньями, найденными в кармашке одного из сидений. Поскольку другой пищи в аэролете не нашлось, он сделал вывод, что аэролеты вылетали из лагеря, находившегося не слишком далеко от места резни бизонов. Или же аэролет долго находился в полете, и пайки иссякли. Можно было придумать и другое объяснение.
Анана, проснувшись, полусонно наблюдала, как ее спутник поел, проделал энергичные упражнения для снятия онемения мышц и плеснул водой на лицо и руки. Предыдущим вечером он выкупался в ручье, поэтому выглядел вполне сносно. Насчет бритья он не беспокоился, поскольку как раз перед тем, как покинуть деревню хровака, принял снадобье, задерживающее рост бороды на несколько месяцев. Это был подарок Вольфа.
Средство можно было в любое время нейтрализовать другим снадобьем, если бы он пожелал отпустить бороду. Оно осталось в хижине в деревне хровака и, следовательно, теперь стало недоступным.
Едва проснувшаяся Анана выглядеть так, словно была готова тут же отправиться на званый ужин. Она, однако, пожаловалась на дурной привкус во рту. А еще посетовала, что приходится справлять нужду при свидетеле.
Кикаха пожал плечами и заметил, что десятитысячелетней женщине следует быть выше этих человеческих условностей. Она не огрызнулась, лишь тихо спросила:
— Летим прямо сейчас? Или сегодня можем отдохнуть?
Его удивила уступчивость женщины. Это было не то, чего он ожидал бы от Властелина. Уже который раз Анана продемонстрировала эластичность и гибкость сознания, реалистический взгляд на жизнь. Она признавала, что это его мир, который ему знаком намного лучше, чем ей. Она оценила его ловкость и признала, что он обладает огромной способностью к выживанию. Однако истинные чувства к нему она скрывала.
Анана, вероятно, собиралась поладить с Кикахой ради своего блага и отвязаться от него, если он станет помехой. Такую позицию он не мог осудить. До сих пор они достаточно гладко действовали вместе, но и только. Она ясно дала ему понять, что никогда не станет заниматься с ним любовью.
— Я тоже не отказался бы отдохнуть, — сказал он. — Но думаю, что среди хровака мы будем в большей безопасности. Мы можем спрятать это судно в пещере недалеко от деревни, а пока станем там жить, можем поговорить с моим народом. Я планирую использовать своих соплеменников против Колокольников, если они захотят. А они захотят, они любят подраться.
Вскоре после этого Анана заметила мигающий на приборном щитке огонек.
— Другой аэролет пытается вызвать нас, — сказала она. — Хотя, возможно, запрос идет из штаб-квартиры во дворце Джадавина. Они, должно быть, встревожены, что не получили своевременного сообщения.
— Я бы прибег к обману, поговорив с ними, но недостаточно бегло говорю на языке Властелинов, чтобы одурачить их, — размышлял вслух Кикаха. — Могла бы попробовать и ты, но женским голосом их не обманешь. Так что пусть себе мигает. Меня беспокоит другое обстоятельство: у Колокольников есть какое-нибудь средство выследить этот аэролет?
— Только если мы будем несколько минут передавать сообщения, — уверенно сказала она. — Или аэролет окажется в поле зрения. Это мои машины, я оборудовала их некоторыми защитными устройствами, но не слишком многочисленными .
— Да, но не забывай, что они собрали аппаратуру из четырех дворцов, — возразил он. — Вольфа, твоего, Нимстоула и Джудубры. Они могут привезти эту аппаратуру и снарядить свои аэролеты.
Анана заявила, что если бы они это сделали, то установили бы аппаратуру и на этом аэролете. Она зевнула и приготовилась вздремнуть. Кикаха заорал, что она проспала уже двенадцать часов и ей следует пошевелить своей прекрасной задницей. Если они хотят выжить, то им лучше включиться в работу и поторапливаться, вопил он, употребляя множество грубых выражений и переходов на личность.
Анана признала, что он прав. Это удивило его, но не сняло настороженности. Она села в кресло пилота, надела ремни безопасности и сообщила, что готова.
Машина скользнула вдоль поверхности горы, а затем направилась к краю уровня, держась в нескольких футах над неровной поверхностью местности. Ей потребовалось два часа, чтобы выбраться с хребта, и к тому времени они оказались на кромке монолита, на котором располагался Индейский уровень. Каменный утес почти вертикально уходил на высоту более тридцати километров. У его подножия находился Океанос, который не был океаном, а морем, имевшим форму кольца, опоясывающего монолит и нигде не достигавшего больше трех миль в ширину.
По другую сторону Океаноса находилась полностью видимая с этой высоты полоса суши, тянувшаяся вокруг нижнего яруса планеты. Полоса достигала пятидесяти миль в поперечнике, но отсюда, с края монолита, она выглядела тонкой, как нить. На ее сравнительно гладкой, заросшей лесом поверхности жили человеческие существа, получеловеческие создания и сказочные звери. Многие из них были продуктами биолаборатории Джадавина, обязанными ему своим долголетием и своей немеркнувшей юностью. Там обитали водяные и русалки, козлоногие и козлорогие сатиры, фавны, маленькие кентавры и другие создания, Джадавин создал существ, похожих на персонажи из древнегреческой мифологии. Полоса являлась своего рода Раем — Садом Эдема с добавлением множества инопланетных и иновселенных черт.
По другую сторону полосы сада находился край дна этого мира. Кикаха несколько раз бывал там, как он выражался, «на каникулах», а однажды был загнан ужасными гворлами, хотевшими убить его из-за рога Шамбаримена. Его на веревке выбросили за край, он висел и чувствовал волнение и страх: зеленая бездна внизу, под планетой, ничего кроме зеленого неба и ощущения, что он будет падать вечно, если веревка оборвется.
Кикаха рассказал об этом Анане и заметил:
— Мы могли бы спрятаться на нижнем ярусе надолго. Это великолепное место — никаких войн, никаких кровопролитий, помимо расквашенного иногда носа. Оно предназначено для чувственных удовольствий безо всяких интеллектуальных изысков. К сожалению, через несколько недель можно почувствовать такую тоску, что невольно станешь алкоголиком или наркоманом... Короче, прятаться там бессмысленно, потому что Колокольники в конечном итоге доберутся и туда, а к тому времени они могут стать намного сильнее.