Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
— Весьма хорошее оправдание, — заметил Кикаха.
— Над замком появилась магическая летающая машина, — продолжал До Шуптарт. — Она приземлилась, и мы помогли разобрать ее и отнести части в комнату, откуда нас магически переправили на луну.
Оказаться мигом переправленными на луну и видеть, что планета, на которой ты находился мгновение раньше, теперь висит в воздухе, угрожая упасть и раздавить всех, было ужасным испытанием.
Но человек может привыкнуть ко всему.
Искавшие обнаружили пещеру на склоне холма, наткнулись на тело орлицы без ног и головы. В пещере оказались две мертвых взрослых обезьяны и еще одна мертвая орлица. На полу
Фон Турбат отобрал десять лучших рыцарей для испытания врат, по двое на круг. Он надеялся, что кто-то из них найдет и убьет Кикаху.
— Вас двое?
— Со мной отправился фон Карл Ротадлер, — пояснил До Шуптарт. — Он убит. Он наступил на петлю, но он так стремительно ворвался в комнату, что проскочил ее. Он всегда бросался в атаку, размахивая мечом, не выясняя сперва, что происходит. Он вбежал, и поэтому диван и стул быстро рванули прочь. Не знаю, как ты их заколдовал, но ты, должно быть, могучий маг. Они вытащили стержень, и люстра упала ему на голову.
— Значит, ловушка сработала, хотя и не совсем так, как было запланировано, — заметил Кикаха. — А как ты пробрался через комнату, заполненную водой?
— Когда убило Карла, я попытался вернуться тем же путем, которым пришел. Но дверь не открывалась. Поэтому я пошел дальше. Когда я подошел к двери заполненной водой комнаты, мне пришлось толкнуть ее изо всех сил, чтобы открыть. Из отверстия брызнула вода. Я перестал ее толкать. Но я не мог вернуться, мне приходилось идти вперед. Я снова толкнул дверь. Давление воды было очень сильным. Я не мог открыть дверь до конца, а хлынувшая вода тут же сшибла меня с ног. Но я сумел пройти — я очень сильный. К тому времени, пока я пробрался, приемная почти заполнилась водой, и дверь закрылась, как только я оказался в большой комнате. Вода была прозрачная, а свет яркий, иначе бы я утонул, прежде чем нашел другую дверь. Я всплыл к потолку, надеясь, что там существует пространство, не заполненное водой, но его не оказалось. Поэтому я поплыл в другой конец комнаты. Давление воды открыло там дверь и пропустило часть воды в следующее помещение. Но дверь опять закрылась сама по себе. На самом-то деле она, должно быть, не раз уже делала это. Приемная наполнилась водой не большее чем на половину. К тому времени давление открывало также дверь и в эту комнату. Я подождал, пока она закроется. Затем, когда она начала снова чуть-чуть приоткрываться, я резко оттолкнулся ногами от пола и ввалился, как ты видел, словно незадачливый матрос, выброшенный бурей на пустынный остров.
С минуту Кикаха воздерживался от каких-либо комментариев. Он думал о затруднительном положении, в которое поставил себя и этого парня, вызвав наводнение в бассейне. В конечном итоге все двадцать четыре комнаты будут затоплены.
— О’кей, — сказал он. — Если я не смогу вычислить способ быстренько выбраться, то нам каюк.
До Штупарт спросил, что он сказал.
Кикаха объяснил. До Штупарт стал еще бледнее. Затем Кикаха обрисовал многое из того, что стояло за недавними событиями. Он пустился в некоторые подробности относительно Черных Колокольников.
— Теперь я понимаю многое из того, что в то время было для нас непостижимым, — сказал Штупарт. — Жизнь шла, как обычно. А фон Турбат и фон Свиндебарн провозгласили священную войну. Они сказали, что Господь, Герр Готт, приказывает нам напасть на город на уровне ниже нас, и мы должны найти и убить трех прячущихся там еретиков. Большинство
Кикаха видел, что солдат не вполне еще понял суть дела, но не пытался выводить его из заблуждения. Если он хочет мыслить суеверными шаблонами, пусть себе. Важно, что он теперь знает, что два короля являются замаскированными и ужасными опасностями.
— Могу ли я доверять тебе? — спросил он Штупарта. — Поможешь ли ты мне теперь, когда знаешь истину? Убежден ли ты, что это правда? Конечно, все это не имеет значения, если я не смогу вычислить способ выбраться во дворец, прежде чем мы утонем.
— Я клянусь тебе в вечной вассальской верности!
Кикаху это не убедило, но он не хотел убивать его: Штупарт мог быть полезен. Кикаха велел ему забирать свое оружие и идти вперед обратно к камере, куда они прибыли. По возвращении туда Кикаха поискал записывающее устройство и нашел его. Это была одна из многих машинок, какими мог развлекаться заключенный. Но на уме Кикахи была другая цель, чем развлечения. Он взял черный кубик трех дюймов в поперечнике, нажал на красное пятнышко на нижнем квадрате и наговорил в него несколько слов на речи Господов. Затем он нажал на белое пятнышко сбоку, и его слова вернулись к нему, изданные кубиком.
Казалось, прошло несколько часов, пока не начал мигать топаз над дверцей в стене. Кикаха вынул поднос, содержащий еды достаточно для двоих. В кухне теперь мигали два огонька, и таласы, заметив это, обеспечили надлежащее снабжение.
— Ешь, — предложил Кикаха. — Следующего обеда тебе, возможно, придется ждать долго, если ты его вообще дождешься.
Штупарт вздрогнул. Кикаха попытался есть медленно, но внезапное легкое приоткрытое двери и струя воды заставили его жадно глотать пищу.
Дверь закрылась, но почти сразу же вновь приоткрылась на несколько дюймов и впустила еще больше воды.
Он положил блюдо на поднос и поставил его в стенную нишу. Он надеялся, что у талоса не окажется каких-то более срочных дел. Если они задержат перенос подноса обратно, то спасение для заключенных может придти слишком поздно.
Кубик, положенный на подносе, начал вновь и вновь проигрывать записанные инструкции. Он был установлен на шестидесятикратное повторение, но талое мог не вынуть поднос прежде, чем кончится запись.
Топаз перестал мигать. Он поднял дверцу. Поднос исчез.
— Если талое сделает то, что я ему велел, то у нас полный порядок, — уведомил тевтона Кикаха. — По крайней мере, мы выберемся отсюда. Если же талое не подчиниться мне, тогда буль-буль, и конец всем нашим заботам.
Он велел Штупарту следовать за ним в приемную. Там они простояли около минуты.
— Если вскоре ничего не случится, — сказал Кикаха, — мы вполне можем поцеловать себе…
19
Они стояли в большой комнате на круглой пластинке из серого металла. Мебель в ней была экзотической, ранне-радамантского периода, а стены и пол — из розово-красного камня с черными прожилками.
Не имелось ни дверей, ни окон, хотя одна стена, кажется, являлась окном, дававшим вид снаружи.