Мо, или Щенок, который умел ждать
Шрифт:
Тини скосила глаза к носу и высунула язык, а потом спрыгнула назад в свой двор. Мелоди улыбнулась. Это оказалось гораздо проще, чем она думала. Вернувшись к своим мыслям, она прокрутила в голове окончание разговора с Ником.
– Не могу больше терпеть неизвестность. Ты должен помочь мне выяснить, кто такая эта «радость»!
– А почему бы не спросить у папы напрямую? – поинтересовался Ник.
– Не могу. Он уехал с палатками на природу.
Когда отец поделился с ней планом похода, Мелоди принялась беспощадно его дразнить. Генри Бишоп отнюдь не был бойскаутом, но тренировал
4
День памяти – государственный праздник в США, посвященный памяти погибших военнослужащих. Отмечается в последний понедельник мая.
Дедуль заснул перед телевизором за просмотром Си-эн-эн, а Ник застрял дома, заканчивая накопившиеся к выходным дела, так что, в ожидании друга, Мелоди решила снова попытаться выполоть одуванчики. Накануне вечером прошёл небольшой дождь, почва размягчилась, и ей стало гораздо проще работать вилкой для прополки. Раскачав крупный одуванчик, левой рукой она отвела зубчатые зелёные листья в сторону и осторожно погрузила пальцы правой руки в грунт. Нащупав корень сквозь перчатку, она обхватила его рукой и уверенно потянула. На этот раз растение выскочило с такой силой, что она упала назад, обдав себя душем из комьев земли.
– Эврика! – закричала она, потрясая одуванчиком с волосатым коричневым корнем.
Но стоило ей отложить в сторону тяжело заработанную награду и снова взяться за садовую вилку, как доска в заборе скрипнула и качнулась в сторону. Не успела Мелоди и слово сказать, а Тини Нельсон уже протиснулась к ней во двор.
То, что Мелоди приняла за розовую футболку, оказалось гимнастическим купальником с короткими рукавами. Подходящие по цвету лосины, подвёрнутые на щиколотках, обтягивали пухлые ножки Тини, а короткая розовая пачка, обрамляла круглую талию. На ногах у неё были розовые кожаные чешки, державшиеся на тонких резинках.
– Маме накрасили ногти сегодня утром, – объявила Тини.
– Невероятно интересно, – иронично протянула Мелоди, втыкая вилку рядом с очередным одуванчиком и раскачивая её взад-вперёд.
Нимало не смутившись, Тини продолжила болтать.
– Биби дала мне имбирный леденец и ещё разрешила погладить её собаку.
Мелоди вытянула из земли ещё один одуванчик и бросила его поверх первого.
– Кто такая Биби?
– Это высокая тётя с волосами как китайская лапша и оранжевыми ногтями на ногах.
– А, ну теперь я её точно узнаю, – съязвила Мелоди.
Её явный сарказм отскочил от Тини словно фрисби.
– Мама говорит, если я буду хорошей девочкой, в следующий раз мне тоже накрасят ногти. У мамы номер тридцать два, но, когда придёт моя очередь, я выберу или четырнадцать, или пятьдесят два.
– А почему цвета под номерами? – спросила Мелоди, вытаскивая третий одуванчик и бросая его к остальным. Теперь, когда она набила руку, процесс начал приносить ей удовольствие.
– Понятия не имею, – пожала плечиками Тини. – Хочешь, покажу трюк?
Она сунула руку под резинку своей пачки и вытащила йо-йо.
– Нет, спасибо, – ответила Мелоди.
– Хочешь посмотреть, как я выжимаю сцепление? – продолжала Тини.
– Нет.
– А хочешь посмотреть, как я выгуливаю собаку?
– Тоже нет.
– Ну ладно тебе, – заныла Тини, топая ногой. – Посмотри на меня. Посмотри на мой трюк.
– Ты сама-то представляешь, какая ты надоедливая? – спросила Мелоди. Она вытащила крупный корень, из которого на поверку росло целых два одуванчика, что довело общую сумму поверженных растений до пяти.
– Мама говорит, ничего тут не поделать. Я родилась надоедливой, – шмыгнула носом Тини.
– Это многое объясняет, – пробормотала Мелоди.
Тини вытерла нос тыльной стороной ладони, потом просунула средний палец в петельку на конце резинки и запустила йо-йо вниз. На секунду игрушка зависла над травой, а потом взметнулась обратно к ней в ладонь с тихим «вжжжух».
– Мама миссис Армстронг нечаянно уронила вставную челюсть в измельчитель мусора, и пришлось покупать новую, – сообщила Тини, снова выпуская и подхватывая йо-йо. Вжжух. А у мужа Эмили Барбер застрял кусок пули в берцовой кости.
– Кто его подстрелил? – удивилась Мелоди.
– Понятия не имею. Но у Эбби Гэбель разорвался аппендикс, а к семье Лебсонов скоро снова аист прилетит.
Вжжух.
– Ты хоть знаешь, что это значит? – спросила Мелоди.
– Нет. Но в «Риглис» распродажа майонеза, а у Генри появилась зазноба.
Мелоди замерла.
– Что ты сейчас сказала?
– В «Риглис» распродажа майонеза.
– Нет, другое.
– Кажется, у Генри появилась зазноба.
– Кто это сказал? – сердце Мелоди пропустило удар.
– Понятия не имею, – призналась Тини. Она встала на носочки и начала кружиться.
– Ну где ты об этом услышала?
Тини остановилась. Мелоди практически слышала, как в её маленькой голове вращаются шестерёнки. Потом по её лицу, словно масло по горячей сковородке, проскользнула хитрая улыбка.
– Дай мне копнуть этой смешной вилкой, и я расскажу тебе, где я это услышала, – заявила Тини.
В доме по соседству с грохотом распахнулось окно второго этажа, и миссис Нельсон высунула голову на улицу. Даже на расстоянии Мелоди видела её ярко-красные ногти.
– Ну вот, – пробурчала Тини себе под нос.
– Кристина Мари! – закричала её мать. – Что я тебе говорила о хождениях по чужим дворам?
– Надо, чтобы меня пригласили, – пробормотала Тини, вороша траву носком розовой чешки.
– Что-что?
Тини запрокинула голову и закричала изо всех сил:
– НАДО, ЧТОБЫ МЕНЯ ПРИГЛАСИЛИ!
– Или?
– ИЛИ МЕНЯ ОТШЛЁПАЮТ!
Когда папа Мелоди злился, он становился очень молчаливым, но никогда не угрожал отшлёпать её, и уж тем более никогда не делал этого. Несчастный вид Тини явно говорил, что в их семье всё совсем по-другому.