Мод навсегда
Шрифт:
Массон сделал вид, что смахнул слезинку.
– Он был сумасшедшим! Просто-напросто!
– Что подтолкнуло вас на бегство?
– После… того… события… Все шло из рук плохо…
Мод пришлось рассказать о Брисе и Кзавье: Массон считал, что нельзя пренебрегать ни малейшей деталью. И она снова почувствовала себя униженной. Это унижение будет преследовать ее вечно.
– На самом деле я его больше не любила… И Франсуа это видел… Мы практически не разговаривали. Он стал безумно ревнивым. А за пару недель до того, как я его бросила, он меня избил… Без повода.
– Вы считаете, что бывают
– Нет конечно… Просто в тот вечер я вернулась особенно поздно…
– У вас был любовник?
Мод посмотрела на Массона. Ответила она не сразу.
– Нет.
– Я вас слушаю, Мод.
Голос Массона был мягким.
– У меня были синяки по всему телу. Везде, кроме лица. Франсуа специально не задевал лицо… Боялся пересудов. Как посмотрят другие, что скажут – он был зациклен на этом. В нем было столько гордыни! Гордыня правила его жизнью.
– В таком случае ваш уход должен был нанести страшный удар по его самолюбию!
– Вполне возможно. Если бы я осталась с ним, то в конце концов убила бы его…
– Но вы же его не убили, разве не так?
Сердце Мод заколотилось.
– Нет, конечно, нет!
– Я спрашиваю это, потому что пока не знаю, жив ли еще Франсуа…
Инспектор пристально посмотрел на Мод.
– Вы могли убить своего мужа… Совсем недавно… Например, этим летом…
– Вы шутите?
– Да! – отрубил Массон.
Хотя!.. Впрочем, нет! Эту историю и без того нарочно не придумаешь!
Мод расплакалась.
– Простите, мне очень жаль! – произнес Массон, протягивая Мод мятную пастилку.
Мод шмыгнула носом. В кино полицейские обычно предлагают носовой платок, а не леденец! Она полезла в сумку за платком. Она насторожилась: Массон выбил ее из колеи.
– Продолжайте!
– Когда Франсуа уехал на свой семинар, я почувствовала себя свободной. Мне больше не нужно было терпеть его тело рядом со своим. Нюхать его зловонное дыхание. Или запах его дерьма…Жить с человеком, которого ненавидишь, это выше человеческих сил, разве не так? Если, конечно, ты не мазохистка!.. Впрочем, я ею была. У меня не хватило смелости. Я сбежала, как воровка.
– Расскажите об этом…
– Я решилась буквально за пять минут. Сняла все деньги со своего счета. Заказала билет в один конец до Нью-Йорка. И ушла. Не взяв с собой ничего из вещей. Лишь сумку и загранпаспорт. Я не хотела брать ничего из того, что напоминало бы мне о нем, о прошлом.
– Вы знали, что ваш внутренний паспорт был у него?
– Да. Он как-то ему понадобился, да так и остался лежать в его портмоне… Будь моя воля, я сбежала бы даже голой. Из аэропорта я отправила ему записку. Десять часов спустя я уже была у родителей.
– Что вы написали в той записке?
– Что все кончено. И что не нужно пытаться со мной увидеться.
– И он не пытался?
– Пытался. Он позвонил сразу же, как получил мое письмо. Умолял вернуться. Плакал… Но для меня все было кончено. Over! [37] Я была спасена… Нас разделял океан. И рядом была моя семья. Чтобы защитить меня.
37
Кончено (англ.).
Возвращаясь в машине с семинара, Франсуа с трудом внимал разглагольствованиям Варле относительно агрессивной политики конкурирующей компании в области рекламы. В голове у Франсуа был полный разброд. Ему не терпелось поскорее вернуться в Париж.
– Ты разве не поедешь по трассе? – обеспокоенно спросил он.
Варле пропустил поворот, указанный сине-белым щитом.
– Сверну на следующем съезде! Эта дорога через виноградники такая красивая!
Варле поставил диск Бетховена.
– Ты же не слишком торопишься?
Еще как тороплюсь, идиот!Он провел целых три дня и две ночи в этом чертовом замке, строя из себя шута, тогда как у него на душе кошки скребли! И все из-за кого? Из-за этой мерзавки, которая даже не соизволила снять трубку! Он уже было приготовился выдать что-нибудь про неожиданно почившую бабушку и преспокойно вернуться домой, но тут из Франкфурта заявился большой начальник «Мерзавка! – повторял про себя Франсуа. – Чем ты занималась все эти выходные, пока я пахал? И с кем? С каким-нибудь вонючим молодым менеджером, ребенок которого так горланит по ночам, что у его жены уже не остается сил на секс?»
– А! – У Франсуа вырвался стон.
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Все в порядке… Можешь сделать потише?
Франсуа закрыл глаза. С тех пор как он имел несчастье впустить в их постель Бриса и Кзавье, Мод строила из себя оскорбленную невинность! До чего же женщины сложные создания, с ума сойти можно! Он почувствовал, что его член твердеет. Ему хотелось заняться сексом! Сидевший рядом Варле по-прежнему нес какую-то чепуху. Франсуа незаметно расправил пиджак, желая скрыть вздувшийся в паху бугорок. Быстрее! Моя Мод! В мыслях он уже проваливался в самую глубину ее лона… Он надавил ногой на коврик, словно это была педаль газа.
Было уже восемь вечера, когда Варле привез его на улицу Принцессы. Франсуа недовольно нахмурил брови: почтовый ящик был переполнен. Мод не открывала его. Недовольство Франсуа усилилось, когда он констатировал, что жены нет дома. За кого она себя принимает? За шлюшку из ДОЖ? [38] Ярую феминистку? К ноге! Так и быть, сегодня я устрою тебе праздник!
«Черт знает что!» – яростно взорвался Франсуа. Мало того что она не приготовила ужин, так еще и в холодильнике шаром покати! Я этого так не оставлю! Эгоистка!Франсуа задыхался от бешенства. «В чем мать родила! Ты будешь мне готовить в чем мать родила!» – орал он. Пару минут спустя он рухнул на кровать и заснул.
38
Движение за освобождение женщин.