Модельер
Шрифт:
– Понятно. – Лицо Анри оставалось мрачным. – Жаль, что вы не могли дождаться моего возвращения, прежде чем привели ее сюда.
– Когда я организовывала встречу, я не знала, что вы будете в Америке. Но я буду рада, если вы встретитесь с ней в любое удобное вам время. У меня билеты на премьеру, и я надеялась, что вы... – Поколебавшись, она быстро сказала: – Что вы и мистер Поль сумеете выбрать для нее время.
– Конечно, мы придем. Фирма Дюваль не делала театральных костюмов вот уже лет пятнадцать.
Мрачный юмор Анри уступил место решимости, и у Аликс возникло дурное предчувствие, что встречу с Диной он
Несколько дней она старалась не попадаться ему на глаза, но держалась в курсе событий. От мадам Лелонг Аликс узнала, что Анри лично проследил за отправкой костюмов для Дины. Он как будто хотел показать, что они – детище Дома моды Дюваль, а не Поля. И хотя Аликс расценила это как проявление слабости, она понимала, что, оказавшись на месте Анри, испытывающего ревность и беспокойство о своем добром имени и репутации кутюрье, возможно, поступила бы так же. Может быть, семейные узы, соединяющие отца и сына, достаточно сильны, но когда затронута профессиональная гордость...
Так она размышляла, отдыхая в пушистом банном халатике на кровати перед походом на премьеру, и от всей души надеялась, что ее старания не усилят антагонизм между двумя мужчинами. Анри понимал, что по логике вещей придет день, когда им придется профессионально разделиться: концепция моды, которую исповедовал один из них, слишком отличалась от той, которую исповедовал другой, и не позволяла им счастливо работать вместе. Странно, что Поль до сих пор не отделился. Ведь помимо таланта, он обладает холодным рациональным умом и запросто сможет организовать собственное дело. Не говоря уже о том, что его идеи гибки, динамичны и их можно легко адаптировать к рынку высокой моды.
Все еще размышляя над этим, Аликс натянула свое любимое вечернее платье. Анри Дюваль предложил взять туалет из коллекции, но, зная, что придется выбрать платье, созданное им, она отклонила предложение, тактично объяснив свой отказ, что будет лучше, если она наденет что-то нейтральное.
– Будь вы рекламным агентом «Форда», не ездили бы на «ситроене», – возразил он.
– Согласна, но тогда я бы предпочла мотороллер.
– Все равно это был бы мотороллер фирмы «Форд». Вы отказываетесь надеть платье от Дюваля, потому что вам придется выбирать между двумя Дювалями.
– Вы ставите мне это в вину? – Аликс поняла, что попытка быть тактичной не вывела ее из щекотливой ситуации.
– Мужчина никогда не должен винить женщину, – улыбнулся Анри. – Он всегда должен винить в первую очередь себя. Если б я как следует подумал, то должен был подарить вам готовое платье вашего размера. Тогда вы не смогли бы отказаться.
Девушка засмеялась:
– Вы слишком умны для меня, месье Дюваль.
– На этот раз нет, – сказал он дружелюбно. – Но в следующий раз буду непременно.
Под окном загудела машина, и, выглянув, Аликс увидела «ролле» Дюваля. Взяв свой атласный плащ, она спустилась вниз. Пышная юбка платья приятно шелестела, и юная красавица остановилась, чтобы оглядеть себя в зеркальной стене холла. Шелк насыщенного малинового цвета отливал черносливом и голубизной, отражаясь в ее темных, цвета воронова крыла волосах. Ворот ее вечернего платья был простым и высоким, выгодно подчеркивая красивую длинную шею, которую украшало старинное ожерелье из гранатов, оправленных золотом в форме цветов и листьев. В маленьких аккуратных ушках мерцали, отсвечивая, гранатовые же серьги. Драгоценности в стиле барокко были слабостью Аликс, и она порой могла разыскивать их по всем ювелирным магазинам Лондона.
Вновь прозвучал гудок машины, и Аликс поспешила к выходу. Шофер держал дверь открытой. Она юркнула в машину на заднее сиденье рядом с Анри Дювалем. Поль сидел на переднем.
– Вы восхитительны, – искренне признался Анри. – С вашей стороны очень мудро выбрать такие драматические тона. Вы не для пастели.
– Очень жаль. – Она тихонько вздохнула. – Пастельные девушки – всегда баловни судьбы. А вот особам моего типа приходится работать всю жизнь.
– Вы не были бы счастливы, не работая, моя дорогая Аликс.
Девушка ощутила аромат его дорогого лосьона для бритья. Запах свежего дерева как нельзя лучше подходил к мощной фигуре владельца Дома моделей Дюваль. Она исподтишка разглядывала Анри. В свете убегающих уличных фонарей морщины на его лице не были заметны, она видела лишь твердый подбородок, гладкую щеку и густые, тронутые сединой волосы. Трудно поверить, что ему за пятьдесят!
Остаток пути они провели в молчании. На подъезде к театру их окружила толпа фотографов, и на лице Поля мелькнуло недовольство, но его отец, широко улыбаясь, раскланивался направо и налево. И вспышки фотоаппаратов не прекращались ни на минуту.
Казалось, весь лондонский свет собрался на премьеру. И хотя Аликс дала себе слово, что сегодня будет отдыхать, но присутствие знаменитостей напомнило ей, что она здесь только в силу своей работы. И она запорхала от одной группы к другой, не забывая упомянуть, как прекрасны костюмы Дины.
Наконец прозвучал третий звонок. Аликс поспешила на свое место, удивляясь, почему так волнуется. Дина ее клиент, это так, но спектакль уже получил прекрасную прессу в Соединенных Штатах и не было причин для беспокойств. Она что, из-за Поля волнуется? Девушка быстро взглянула на него. Он выглядел, как всегда, спокойно и отчужденно и был похож скорее на брокера, чем на модельера. На его бледном лице не было ни малейших признаков беспокойства. Да пропади ты пропадом! Его что, вообще ничего не волнует? Свет в зале погас, занавес раздвинулся, зрители затихли. Вздохнув, Аликс сосредоточилась на пьесе.
Минут через десять стало ясно, что это успех. Казалось, роль создана специально для Дины. Но если ее игра была первой сенсацией местной премьеры, то второй стали костюмы. Женщины в зале издавали дружный вздох, когда героиня Дины появлялась в новом костюме. В антракте дамы зашелестели программками, чтобы узнать имя их автора. Там было написано «Дюваль», и все дружно решили, что это Анри, и бросились поздравлять его.
К удивлению Аликс, Анри переадресовывал • поздравления истинному виновнику торжества – своему сыну, выдвигая на первый план молодого человека и уходя в тень. Аликс ждала, что хотя бы часть успеха Анри припишет себе, но он поступал наоборот, и сделал это так элегантно, что трудно было поверить, что всего несколько дней назад он был в ярости, узнав о визите Дины и ее выборе. Но в общем-то Анри пошел по единственно правильному пути, извлекая все возможное из щекотливой ситуации.