Модный Вавилон
Шрифт:
Та кивает и послушно покачивает сумочкой.
— Отлично, просто супер, — одобряет Мими. — Теперь пройдись!
Юлия снова кивает и идет к двери. При этом она так сильно размахивает сумкой, будто собирается швырнуть ее через окно в реку.
— Нет, нет, нет! — Мими с воплями догоняет ее. — Мягче. Расслабься.
Она, очевидно, думает, что если говорить с иностранцами по-английски громко, то они лучше поймут, чего от них хотят.
— Мягче? — переспрашивает Юлия.
— Да-да. Мягче.
Юлия снова идет через всю комнату,
— Господи. — Мими съеживается в кресле. — Кошмар. Не только не нужна ей эта сумка, но и нам — эта девица.
— Кажется, ты права, — бормочу я, надеясь, что манекенщица нас не слышит. — Спасибо, Юлия.
Юлия, уже без сумочки, хмуро смотрит в объектив. Трудно поверить, что эта девушка — лицо рекламной кампании стоимостью в полмиллиона долларов. Но я уже убедилась, что большинство моделей на самом деле не способны совершать более одного действия за раз.
Пока Юлия переодевается в обычную одежду манекенщицы — узкие джинсы, босоножки и бесформенный свитер, — мы с Мими сравниваем ее сегодняшнее фото с другими, которые лежат на столе. За утро мы поработали как минимум с десятью моделями, пытаясь сообразить, в каком порядке их следует выпускать на подиум. Дело довольно непростое, если учесть, что некоторым предстоит выйти не единожды. И потом, нам надо понять, каковы будут перерывы между выходами. А это очень нелегко.
В Лондоне я могу более или менее положиться на костюмерш, они без особых проблем раздевают и одевают девушек. В течение последних шести сезонов я пользовалась услугами одних и тех же. Трогательные пожилые дамы из Ист-Энда, в большинстве своем перевалившие за шестьдесят. В течение Недели моды они активно сотрудничают с дизайнерами и занимаются этим на протяжении многих лет. Старушки получают по семьдесят долларов за шоу и часто отрабатывают по четыре-пять показов вдень. Все это — профессиональные портнихи, так что они знают свое дело, подсказывают, что надеть сначала, присматривают за девушками и вообще играют роль матерей или бабушек. Манекенщицы им доверяют, и, когда нужно торопиться, костюмерши просто незаменимы. Здесь, в Нью-Йорке, все не так. Здешние костюмеры — зачастую просто студенты колледжей, которые хотят заработать несколько долларов и окунуться в атмосферу моды. Не знаю, насколько они надежны и расторопны. Лучше перестраховаться, когда счет пойдет на минуты.
Мы с Мими обсуждаем порядок выхода. Очень важно, что мы четко сформулировали свою идею — шотландская вечеринка в духе сороковых (роскошь и страсть) плюс легкие розовые штрихи и брелоки в виде черепов и костей. Очевидно, начинать и завершать показ стоит лучшими фасонами. Все остальное будет работать на два ключевых костюма. Но мы никак не можем прийти к соглашению: какой именно костюм будет открывать шоу. Финальный выход — это всегда платье- бомба, то, что должно запечатлеться в памяти у журналистов, которые сидят, нацелив ручки, и готовятся смешать тебя с грязью. На этот случай у меня есть нечто черное, строгое и облегающее. Единственная проблема — чем открыть показ. Мими полагает, что это должна быть Юлия в розовой шелковой блузке и узкой черной юбке.
— В ней она выглядит так, что каждому захочется хлопнуть ее по заднице, — аргументирует она.
— А это хорошо? — спрашиваю я.
— Разумеется.
— Дело в том, что начинать и заканчивать шоу будет Лидия.
— Пусть себе заканчивает, — говорит Мими. — У Юлии крупный контракт, и она потрясающе выглядит в розовом,
— Ноя уже сказала Лидии, что открывать будет она!
— Брось, — отвечает Мими. — Пусть открывает Джулия.
— Юлия.
— Какая разница, как там ее зовут.
— Но я сказала Лидии…
— Анна Винтур знает, кто такая Лидия?
— Должна бы.
— Лидия — это прошлый сезон. Да, черт побери, это прошлый год.
— Она прелесть, — говорит Александр.
— Моя мама тоже прелесть, но я не рискнула бы начать шоу с нее, — острит Мими.
— Ничего подобного, — возражаю я.
— Что?
— Твоя мама вовсе не такая уж прелесть.
— Естественно… — Мими вздыхает. — Но Лидия уже устарела! Пусть выйдет в финале, она твоя вдохновительница, твой друг. Это здорово. Но пожалуйста, не выпускай ее первой. Тебя сочтут бездарью прежде, чем первая модель успеет дойти до конца подиума.
Мы с Александром молчим. Возразить нечего. Мими права, но я не могу этого признать. Жду, пока Александр скажет свое слово. Но мой партнер медлит. Наконец он снова начинает стучать по клавиатуре.
— Договорились, — отвечаю я.
— Правильное решение, — отзывается Александр.
— Ты не можешь все время таскать кого-то с собой! — убеждает меня Мими. — Если хочешь завоевать Нью-Йорк, иди вперед и вверх. Тебе нужно удержаться на гребне волны. Лидия это поймет.
— Да, ты права.
— Она поймет.
— Стало быть, открывать будет Юлия, — говорю я. — Девушка, которая не умеет носить сумочку.
— Отдай сумочку Лидии, — с улыбкой говорит Мими.
— Замолкни.
Мы не успеваем по-настоящему поссориться — в дверях появляется еще одна русская худышка.
— Наташа, — с улыбкой приветствую я светловолосую девушку. — Давай попробуем вот это.
Остаток утра мы с Мими проводим, подгоняя платья на манекенщицах и заставляя их мерить все тридцать пять образцов нашей коллекции. Мы продумали порядок и теперь занимаемся тем, что фотографируем моделей «Полароидом» и прикрепляем снимки на вешалки с костюмами, чтобы юбки и блузки не перепутались и каждый знал, что надеть. На столе — груда одежды, которая нуждается в подгонке. К счастью, вот-вот должна прибыть швея.