Модус скитальцев
Шрифт:
Звали его – тут не приходилось напрягать память или обращаться к сети, – Такаш. Слишком уж приметная внешность у неприметного человека. Его глаза на выкате пригвоздят всякого, с кем он будет иметь честь общаться. Своим видом Такаш доказывал, что самобытность следует подчеркивать не яркими красками, вычурными одеяниями, кибернетическими улучшениями, а просто ничем.
Все их трио, точнее квартет, ведь Ролдан работал в том же ведомстве, не раз взаимодействовали. Работали по разным направлениям, а сюда их свел нестандартный случай. И, как догадался
Такаш моргнул, отвел взгляд. Ролдан едва подавил вздох облегчения.
Дождь бил по высокому лбу Такаша, разделяя волосы на отдельные ручьи. Коллега ожидал, что Ролдан поймет всё сам.
– Объясни уже! – взмолился Ролдан.
– Я думал ты догадаешься.
Человек в шляпе фыркнул. Не потому что презирал Ролдана, считая его недостаточно умным для работы в их ведомстве. А потому что сам не понял, пока не ознакомился с подробностями происшествия.
– Что ж, – Такаш испустил вздох, вперил взгляд в тело, – это человек. Его биологические процессы прекращены, при этом мозг сохраняет подключение к сети.
– Ого! – Ролдан вложил в восклицание и отвращение, и восхищение. – Это пощечина обществу. Для протокола – я считая данный поступок омерзительным.
– Нет. Погоди. Дело не в том, что он отключился, оставив свой след в виртуальном мире.
– Тогда в чем же.
– Его отключили. Намеренно.
Ролдан моргнул.
– Прекратили биологическое взаимодействие с внешним миром без разрешения, – расширил объяснение Берек.
– Объект сблизился. Опустил трубу на макушку. Приложив достаточно сил, чтобы проломить голову! – добавил как можно грубее человек в шляпе и закрыл глаза.
Он вздрогнул. Не из-за окружающего холода. Одежда справлялась с внешним воздействием. Позволяла поддерживать комфортное существование в неприятной среде.
– Не понял, – Ролдан пытался произвести в уме вычисления, затем все же сдался и обратился к сети.
Похоже, именно этого трое коллег от него ждали. Дали ему санкцию на уход в себя. Обычно, это считалось невежливым; кодекс поведения регламентирует всё до мелочей. А Ролдана намеренно подталкивали к нарушению этикета.
Тысячи капель дождя, кинжальный свет софитов, и трое коллег ушли за границу восприятия. Их тени остались мелькать на фоне, продавливая фиолетовую дымку виртуальности, к которой обратился Ролдан.
Для начала он припомнил имя человека в шляпе – Захей Матс. Образ коллеги дрожал, отчего создавалось вполне физическое ощущение неудобства. Профиль Матса всегда активен, он всегда подключен, вытягивая из сети потоки музыкальной информации.
Наверняка Захей отметит, что собеседник обращался к его профилю. Даже шелковое касание не останется незамеченным. Ролдан надеялся, что это не вызовет между ними напряженности. Последнее время он слишком часто нарушал социальные правила, создавая конфликты из-за забывчивости.
Отбросив окно с профилем, Ролдан обнаружил под ним сразу три окна, содержащие одинаковую
Уж лучше так, чем каждый из них забудет это сделать, подумав, что сделал другой.
Чтобы как-то загладить вину, Ролдан активировал сообщение от Захея.
Окно в фиолетовой дымке заполнило часть обзора, располагаясь точно на уровне виртуальных глаз. Всякий объект был виден четко, стоило перевести на него взгляд. Лишь ракурс подкачал. Не сразу Ролдан понял, что это воспоминание с точки наблюдения. Где-то под юго-юго-восточным софитом. Сейчас он был прикрыт плафоном фонаря.
Наверняка это лучшая точка, потому информация с нее была передана Ролдану.
Все та же улица, лишь перевернутая. Все тот же дождь, создающий иллюзию статических помех. Если почистить изображение, от капели можно избавиться, но это потребует трех стандартных часов обработки.
Вот человек, что окажется у их ног. Распознать его не составляет труда. Он полностью обнажен, идет виляющей походкой.
Под воздействием депрессантов?
Уставший?
Повреждение.
Последнее соображение вызывало трепет. Событию еще не дали имя, однако, низ живота уже придумал обозначение. Кишки скрутило болью, спазм столь силен, что грозил непроизвольной дефекацией.
Мысленная команда отодвинула окно чуть вбок, остановило воспроизведение. Вид статично-динамичной завесы виртуальности вызывал покой и уверенность. А вот притаившееся под левым веком изображение могло вызвать лишь трепет, бессонницу.
Что похуже?
Коллеги не торопили, но они ждут. Набрав в легкие воздуха, как фигурально, так и в реальности, Ролдан вывел окно перед собой. Послабление позволил только одно, уменьшил окно вполовину и придал изображению рамки. Чтобы оно выглядело окном на самом деле, а не прорехой в некую запредельную реальность, в сон, из которого пытаешься выпутаться.
По ту сторону завесы коллеги наблюдали за физиологическими реакциями Ролдана и обменивались кивками. Каждый из них пережил примерно то же самое, только сделал это в комфортных условиях – на борту грузового челнока, в кабине машины или в многолюдном заведении.
С другой стороны, они перенесли это событие, прорвали реальность в этот холодный дождливый вечер из своих уютных, безопасных гнездышек. Какие ассоциации у них теперь возникнут с мыслью о личном месте. Не это ли холодное тело?
Лишенный жизнедеятельности встал прямо под точкой наблюдения. Появился второй участник события. Розовый с кремовым пиджак, блестящий галстук – цвет легко выделил алгоритм. Короткие волосы, рост выше среднего, длинные руки, указывающие на присутствие среди дальних предков ангелочков.
Обращение к ироничному прозвищу рожденных в пустоте поддерживало работу сознания. Потому Ролдан не стал себя одергивать. К тому же некоторым работникам внешних сфер нравятся такие прозвища.
Берек из их числа.