Модус вивенди
Шрифт:
— И что, эти капюшонники вообще никогда свои тряпки не снимают? — уже на родном языке мрачно уточнил у меня Ветров, пока мы шли по залу.
— Неизвестно, но, мне кажется, иногда всё-таки снимают. Конечно, всякие процедуры вроде мытья или даже размножения можно исхитриться и провернуть так, но в это слабо верится. И зачем им в таком случае комбинезоны под плащами? — с сомнением ответила я. — Может, это просто допустимо только в очень ограниченном кругу лиц. Ну, как у нас раздеваться донага. А публичная демонстрация настолько неприлична, что за это сразу убивают на месте, — я пожала плечами. Версий, объясняющих поведение варов, были тысячи, вот только подтвердить или опровергнуть ни одну из них сами инородцы не хотели: всё это также были «не темы для разговоров». — Во всяком случае, по отзывам наших предшественников, в личных покоях они спокойно ходили без плащей, и это никак не каралось.
— Ты меня утешила, — хмыкнул он.
Дальнейший путь мы проделали в молчании. Лично я была слишком поглощена окружающими видами, а Одержимый… тоже, наверное, осматривался.
Дверь была реализована тоже очень необычно: материал стен по команде раздался в стороны, собираясь мягкими складками и открывая овальный проём. По короткому округлому коридору того же цвета, что и комната, мы прошли в небольшой шарик, очень похожий на мыльный пузырь — такой же радужно-прозрачный. От окружающих видов захватило дух: оказывается, мы находились на огромной высоте. Здание, из которого мы вышли, напоминало большую детскую пирамидку или нитку бус, и состояло из нанизанных на единый стержень ярко-алых дисков разного размера, а тот ярус, который мы покидали, был по кругу облеплен похожими на наш пузырями. И был он далеко не самым верхним.
Пузырь отклеился и плавно двинулся куда-то в сторону между сине-зелёной землёй и бирюзовым небом, среди тонкой паутины облаков. Однородной поверхность внизу казалась только с высоты; на самом деле это был лес. Правда, состоял он из гигантских лишайников.
В небе вокруг хватало разнокалиберных радужных пузырей, летящих во всех направлениях. В некоторых можно было разглядеть по одному или двое палачей, в некоторых летели целые компании, но все без исключения — в неизменных плащах.
Разноцветные «гирлянды» тянулись к небу на весьма внушительных расстояниях друг от друга. При виде таких сочных и ярких цветов было высказано предположение, что вары как-то общаются с их помощью, но попытки выяснить это ни к чему не привели. Когда варам показывали различные цветные изображения, они задавали вопросы, что это за мир и где это находится, или уточняли, что нарисовано, то есть — имели представление о графическом отображении информации, хотя сами им не пользовались. А внешняя окраска зданий скорее всего определяла их назначение: красными разных оттенков были всевозможные общественные, жилые — зелёными. Ещё изредка попадались синие, но людей туда не пускали, и назначение их оставалось неизвестным. Всевозможная автоматическая следящая аппаратура без комментариев и претензий уничтожалась на подходе, людей вежливо заворачивали. Резервным оставался вариант с заброской туда кого-то из Одержимых, но к нему пока не прибегали. Кто знает, как вары отреагируют на такую бесцеремонность!
Путь закончился возле светло-зелёной «высотки». Сопровождающий довёл нас до отведённой «квартиры» и, пожелав хорошего отдыха, удалился. Отведённая нам комната была ещё ярче, с тёмно-красным потолком и ярко-синим полом с градиентом через фиолетовый. Здесь посередине тускло поблёскивала гладь небольшого бассейна.
— Наконец-то, — проворчал Ветров, с видимым удовольствием стаскивая с себя плащ и оглядываясь по сторонам. — И как здесь всё работает?
— На гравитонных воздействиях, — снимая капюшон, но не спеша полностью разоблачаться, невозмутимо пояснила я. — И эта информация, между прочим, содержалась в клыках, с которыми я предлагала вам ознакомиться. Видите ли, у варов…
— Да, я читал, что у них в мозгу есть отдельный орган где-то рядом с гипоталамусом, позволяющий управлять гравитонными полями. Тебе что, его вживили?
— Нет, — вздохнула я, подходя к стене и касаясь определённого участка. В ответ на моё прикосновение рядом открылась дверь уже знакомого вида. — У меня есть нейрочип, и он при наличии нужной программы позволяет распознавать магнитные метки, которыми промаркированы двери, ниши и прочие элементы обстановки. Вам тоже должны были её записать, — через плечо сообщила я, разглядывая выбранную комнату. Их здесь было всего три, наверняка полностью идентичных. — А гравитонные воздействия в таких мелочах вполне можно заменить механическими.
Спальня тоже была круглой, и примыкала к «гостиной» частью своей поверхности. Вары явно считали более комфортным с психологической точки зрения расположение не возле стены или лучше всего в углу, как люди, а строго посередине круга: кровать здесь также располагалась в центре комнаты, на этот раз — сине-зелёной. И сама кровать имела форму круга. Судя по меткам, в стенах имелись ниши для вещей и отдельное помещения для реализации санитарно-гигиенических потребностей.
— Интересная у них планировка, — хмыкнул над моим плечом Одержимый. А я не то что не вздрогнула, даже не удивилась. Кажется, привыкла. — И когда с нами начнут разговаривать?
— Завтра, — я пожала плечами. — В этом отношении они на нас похожи, их ритм жизни тоже цикличен, и цикл этот на четыре часа короче земных суток.
— А кормят они чем?
— С этим сложнее, но вроде бы они достаточно нас изучили. На особенные деликатесы рассчитывать не стоит, но это по крайней мере точно съедобно, — для подтверждения своих слов практикой я подошла к одной из ниш в стене, промаркированной как «пища». Внутри обнаружился прозрачный сосуд в форме усечённой с двух противоположных сторон сферы (и откуда у варов такая нездоровая склонность к подобной форме?), наполненный однородной зеленоватой массой.
— Что это? — озадаченно уточнил мужчина.
— Корм человеческий, — я пожала плечами, позволив себе лёгкую усмешку. Принюхалась; содержимое колбы имело едва уловимый травянистый запах. Да и вкус, как я не поленилась проверить, мало отличался. — Похоже на чуть загустевший и очень разведённый берёзовый сок, — я протянула сосуд мужчине. Тот посмотрел на меня, как на умалишённую, но я сохраняла каменное выражение лица. Интересно, чем Ветров занимался всё то время, которое было отведено ему для изучения материалов по варам? Остаётся надеяться, в случае опасности он точно будет знать, что делать.
— Ты издеваешься? — мрачно уточнил ротмистр, всё-таки отхлебнув жижи из колбы.
— Игорь Владимирович, вы вообще хоть что-нибудь читали из той информации, которую я вам давала? — вздохнула я. — Нет, я не издеваюсь, всё время пребывания здесь нам действительно предстоит питаться вот этим коктейлем. Наши учёные проводили исследования, это идеально сбалансированный питательный раствор, который великолепно усваивается, позволяет поддерживать силы и при этом не вызывает никаких негативных последствий. Чем вы занимались все эти две недели?
— Настройкой! — огрызнулся он. — У тебя — своя работа, у меня — своя, мне не до этого было. То есть, пока ты не разберёшься с плащами, нам предстоит не только таскать эти идиотские неудобные тряпки, но и питаться витаминным бульоном? — уточнил мужчина с очень угрюмым видом. — Скажи мне, что у тебя есть хоть какие-то идеи, с чего начать!
— Есть, — сообщила я даже прежде, чем успела вдуматься в суть вопроса. Отвечать настолько недовольному Одержимому отрицательно я бы поостереглась в любом случае, — кто знает, как он отреагирует! — но по счастью именно сейчас у меня действительно была пара мыслей на тему «с чего начать».