Мое чужое лицо
Шрифт:
— Да ну? И что же сделаете? Домой отправите? Убьете?
— Зачем? Отдам мусорщикам.
— А они и людей берут?
Штопарь как-то странно посмотрел на неё, словно на душевнобольную.
— А то. Так что давай, не выкаблучивайся тут мне, живо ужин нам собери. По полочкам пошарь, в сенях посмотри, что есть. А я посплю пока чуток, не тревожь, пока сам не проснусь.
Штопарь завалился на бочок, свернулся калачиком и моментально захрапел. Альбина встала и потянулась. Под тяжестью тела скрипнула половица, но старик не шевельнулся. Крепко, видать, спит. Альбина осторожно сделала несколько шагов и, увидев, что старик продолжает сладко похрапывать, шмыгнула в сени. Оглядевшись, она не увидела никакой верхней одежды. Приоткрыв дверь, она отшатнулась — в дверную щелочку ворвался вихрь крупных снежинок вместе с колючим холодным ветром. Альбина тут же захлопнула дверь, поежившись. О побеге и думать не стоило. Без теплой одежды, не зная, куда идти, она окоченеет после первых десяти метров пути. Умен старик, не зря спокойнехонько уснул, знал, что птичке лететь некуда. Она усмехнулась. Глупее ситуации и не придумаешь. По идее, она должны была очнуться либо на том свете, либо в больнице, либо вообще не очнуться. А она оказывается у какого-то странного старикашки с не менее странной профессией, на краю света, посереди зимы в самый разгар лета. Она была уверена, что со временем он все-таки скажет, чего от неё хочет, а пока придется играть по его правилам, не голодать же. Да и злить зловредного Штопаря не хотелось, кто знает, а что он способен. Вдруг маньяк какой.
Альбина пошарила на полках в сенях и обнаружила запасы молока и яиц. Совершенно не владея навыками готовки, она вертела все это в руках, усиленно соображая, что со всем этим делать. Есть хотелось до спазмов в животе. Пожалуй, яйца можно пожарить, уж это-то её нежные ручки осилят. Нажарила яиц, вскипятила воду в чайнике. Ждать старика или самой начать? Пожалуй, голод сильнее вежливости и она отрезала себе кусок омлета. Казалось бы — омлет испортить невозможно, однако же ей это удалось. Вкус был отвратителен.
— Что, уже ешь? Меня не дождавшись? — тут как тут проснулся Штопарь.
— Сами сказали — не будить. — огрызнулась Альбина.
— Да ты глотай, меня не стесняйся. — Штопарь соскочил с печи и отправил себе в рот кусочек её стряпни. — Мда, мастерица из тебя никудышная.
— А я и не нанималась. Я уже и забыла, когда в последний раз готовила.
— Ничего, ничего. Время есть, научишься.
— Я что тут — на курсы домохозяек поступила?
— Вот ехидна ведь. Считай, что так. Для начала. А потом посмотрим.
Старик вытащил ароматные травы и заварил душистого чаю.
Вместе с чаем еда показалась более съедобная. Она старательно жевала и раздумывала, где же она все-таки видела этого Штопаря. Ведь они точно уже встречались, но вот где?
— Да неужели не помнишь? — Штопарь с шумом отхлебнул чаю из блюдечка и крякнул от удовольствия.
— Ннет, не помню, честно говоря. — удивляться его способности читать мысли она уже перестала. — Может, подскажете, где?
— Нет, не подскажу, — передразнил он её интонации. — Придет время, сама вспомнишь. Что за народ пошел, совсем не въезжает ни во что. — неожиданно проворчал он на совершенно несвойственным ему жаргоне.
Они какое-то время продолжали чаевничать в тишине. Потом Альбина, повинуясь указанию хозяина, убрала со стола и даже вымыла посуду.
— Ведь можешь же быть нормальной девицей, чего сама себе голову забиваешь всякой ерундой? — спросил он её, почесывая бороду.
— А что значит нормальная? Как вы определяете? Неудачница, живущая в убожестве, по-вашему, значит нормальная, а красивая богатая удачливая женщина — потерянная душа? Вы к этому клоните?
— О! Наконец-то я услышал что-то интересное. А то все о внешности, да о внешности. Кому она важна, твоя внешность?
— Да что вы про меня знаете, Штопарь? Если я выгляжу, как выгляжу сейчас, то это не по своей воле, уж поверьте мне.
— Деточка, я про тебя знаю больше, чем даже ты. И не только о твоем лице, оно мне неинтересно, а вот то, что ты назвала потерянным — вот это то, что мне нужно!
— Что вы имеете в виду — то, что вам нужно?
— Ай, да ну тебя, — махнул он рукой. — Уперлась в оболочку и все тут. Ну, вот скажи на милость — чего бы ты сейчас хотела?
— Вернуть свое лицо. — не задумываясь ни на секунду ответила Альбина.
— Ясный перец. А зачем?
— Вернуться в свою нормальную прежнюю жизнь. Ясно? Другой жизни мне не нужно, если не могу вернуть прежнюю, то уж лучше вообще никакой. Меня использовали, меня…меня, — Альбина начала всхлипывать, словно маленький ребенок, — этот профессор, сволочь, не спросил меня, хочу ли платить такую цену за здоровое лицо, никто не подумал о том, что я не захочу так жить. Зачем они сделали это со мной? Лучше бы я просто умерла и все, лучше бы я никогда не выходила из больницы!
Альбина уже не просто всхлипывала, а рыдала в голос.
Штопарь забрался обратно на печь и стал болтать ногами, и не собираясь утешать свою гостью. Дождавшись, когда успокоится сама, он скинул ей платок.
— Слезы осуши и давай поговорим спокойно.
Альбина не переставала удивляться изменениям в тоне Штопаря, от противного и хулиганисто-задиристого до совершенно спокойного и делового.
— Итак, ты говоришь, что если бы вернуть все назад, ты бы предпочла жить с сожженным лицом, изуродованным отвратительными шрамами? Так?
— Да. Потому что в этом случае я бы просто сразу покончила с собой без всяких размышлений, а тянула бы до … до…
— До чего? Вот в этом-то и вопрос! До другой жизни? Что ты потеряла?
— Что потеряла? Все! Я потеряла все!!! Мою работу, моих друзей, мою благоустроенную жизнь, полную удовольствий, все!!!
Штопарь заерзал, посмотрел в потолок, почесал в затылке, пробормотал «Мусор или еще нет?» и вздохнул.
— Давай по порядку. Что ты там перечислила? Работа? А что, на свете работа существует только для фотомоделей и звезд экрана? Насколько мне известно, на работе тебя не очень то жаловали, дорогая, не питай иллюзий. И вообще — мозги тебе на что дал Создатель? Неужели ты настолько безнадежно глупа, что не можешь придумать, как использовать свои знания? — он не без удовольствия заметил, как передернулась Альбина от слов «безнадежно глупа». С тщеславием у неё было все в порядке. — Ладно, с этим вроде ясно. Либо ты ни на что ни годная идиотка, либо умная женщина, способная перевернуть горы. Поехали дальше. Друзья? Кого ты зовешь друзьями? Греющихся в твоих лучах славы завистников, готовых подставить тебя в любую минуту? Или услужливых поставщиков наркоты, жадных лишь до твоих денег и одурманенного секса? Это твои друзья, по которым ты плачешь? Недоумок Влад, не считающий тебя за человека? Веня, на каждом углу изливающий про тебя мерзкие гадости? Или девочки, исходящие желчью от зависти к твоим успехам? Они же и продавали тебя журналистам при первой возможности! Думаешь, откуда столько скандальных историй и фотографий в прессе? Из воздуха брались? Ага, как же. Признай уже, не было у тебя друзей. Может, и были когда-то давно, но ты о них благополучно позабыла, а новых не приобрела. И не пытайся делать вид, что в первый раз это слышишь. Знаю я и про твои сны, и про то, как ты от них отгораживаешься. Что, скажешь не так?
Альбина только открывала рот, чтобы возразить, но так и не смогла ничего сказать. Слова растворялись и исчезали, не выдерживая воздействия кислотного раствора правды. Он был прав, противный Штопарь. Всю подноготную выковыривает, и откуда только имена знакомых её знает? И про сны? Она опустила голову на руки, не зная, что сказать. Старика, однако, не смягчило её состояние.
— Вижу я — завидное у тебя окружение было, ничего не скажешь, всяк мечтает о таком. — продолжал он. — Что там у тебя еще было, по чему плакать? Ага, красивая жизнь. За мыльным пузырем наблюдала когда-нибудь? Как переливается всеми цветами радуги, как парит над землей, словно на крыльях, как завораживает своим сиянием на солнце? Это и есть твоя жизнь. Красивый мыльный пузырь. Пустой внутри и созданный из противного мыла. Как только он наткнулся на препятствие, он лопнул. Лопнул и разлетелся на мелкие капли мыльной влаги, отвратительной на вкус. Именно поэтому тебе это и не понравилось. Была бы твоя жизнь сделана из ценных кристаллов, так просто бы её не разрушили. А так что — тьфу, ни силы, ни энергии, ничего интересного. Смотреть противно — как тряпка половая распласталась перед неприятностями.