Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эха Москвы»
Шрифт:
Гусинский говорит: «Подъезжай». Я подъехал, и он мне сказал: «У нас есть позиция, что мы должны скорее начать помогать Борису Николаевичу Ельцину, потому что идут коммунисты. У нас такой мощной антикоммунистической силой является Борис Абрамович». К тому времени они в Давосе уже встречались и договорились поддержать Ельцина. Я ответил: «Не понимаю, о чем вы говорите, Владимир Александрович. Есть радио – оно работает». Он говорит: «Мы говорим о том, что у тебя слишком много коммунистов в эфире». Я возражаю: «А по-моему, не много – по-моему, как раз». Он настаивает: «Позвони Березовскому на всякий случай. Он почему-то обижается». Я недоумеваю: «Неизвестный мне человек. Зачем мне
Оказывается, в это время готовилось «письмо тринадцати», опубликованное в апреле, которое могло привести к тому, что олигархи переориентировались бы на коммунистов. Рейтинги Зюганова со страшной силой росли, и именно в эти дни происходила попытка подписания указа о роспуске коммунистической партии и аресте ее руководства. Я позвонил Березовскому и сказал: «Борис Абрамович, это директор службы информации «Эха Москвы». У вас проблемы?» – «Нет, не проблемы, просто подъезжайте, мы поговорим». Меня попросил акционер – я подъехал.
Что меня сразу поразило – он ел (нет, не младенцев). То есть он меня позвал не на обед, и я вошел в середине обеда. Он сидел в кабинете один и один ел. И за едой стал рассказывать о коммунистической угрозе: «Мы поддерживаем Ельцина, а у вас много коммунистов в эфире. Их нужно убрать». Я слушал его замечательно выстроенную конструкцию, с тоской думая, что теряю время. В конце концов я не выдержал: «Вы знаете, Борис Абрамович, пока я отвечаю за информационную политику радиостанции, у нас будут и те и другие, и пятые, и десятые, и черт с копытами, и ангел с кочергой». Он говорит: «Вы ошибаетесь!» Я ответил: «Ну если я ошибаюсь, то меня поправят вышестоящие товарищи» и уехал. До этого апрельского письма я больше с ним не общался.
Вторая встреча произошла во время знаменитой истории с «коробкой из-под ксерокса», даже не встреча – телефонный звонок. Вечером 19 июня 1996 года Аркадий Евстафьев и Сергей Лисовский – члены предвыборного штаба Бориса Ельцина, возглавляемого Анатолием Чубайсом, – были задержаны при выносе из Дома правительства коробки из-под бумаги для ксерокса с 538 тысячами долларов США наличными. Как мне потом рассказали – в доме приемов «ЛогоВАЗа» сидели дочь Ельцина Татьяна Дьяченко (ныне Юмашева), Чубайс, Немцов, Игорь Малашенко, Альфред Кох. Березовский сказал: «Надо позвонить на «Эхо Москвы» – им верят». И мне позвонил в эфир Евгений Киселев и начал: «Ты знаешь, тут арестовали…» – и так далее. После этого эфира все стали ссылаться на нас. А потом, после выборов 96-го года, когда Березовский занял официальную должность – стал заместителем секретаря Совбеза, – я уже, естественно, с ним общался как с ньюсмейкером и корреспондентов посылал с ним в Чечню. Вот так мы и познакомились – через конфликт: он пытался воздействовать на редакционную политику «Эха Москвы» через акционера, но у него ничего не получилось.
Мне никогда не удавалось ни в чем убедить Березовского. После его смерти Сергей Бунтман напомнил: он приходил ко мне в кабинет, садился, просил чистый лист бумаги и карандаш. Мы с ним говорили часа полтора, чистый лист бумаги оставался, он сверху клал карандаш, вставал и уходил…
В 2017 году вышла книга Петра Авена «Время Березовского». На мой взгляд, это книга лукавая, нечестная, и это я сказал в глаза Петру Олеговичу. Но одна из точек, где Березовский действительно был важен, – это Хасавюртовский мир. В чем состояла эта важность? Концепция Бориса Абрамовича была: не надо войны с Чечней – надо переманить, перекупить, перевербовать часть сепаратистов, чтобы они уничтожили другую, наиболее радикальную часть сепаратистов, за это мы отдадим им республику под управление, но они будут
Книга Петра Олеговича Авена – это опасная и ядовитая книга. Она несправедлива и даже унизительна по отношению к Березовскому. Время Березовского идет. Следствие по его смерти идет. С уходом Бориса ничего не закончилось. Эта книга – не нон-фикшн и даже не фикшн, это – фэнтези. И соавторы этого фэнтези лукавят и понимают, что мы – читатели и свидетели это лукавство увидим.
Настоящее время Березовского – это три истории, которые помнит страна. Первая история – «Давосский пакт» олигархов, когда они собрались и выбрали Ельцина. Вторая – чеченская война и Хасавюртский мир. Третья – как Березовский в 1999 году бегал по 15 губернаторам и создавал партию «Единство». А ничего этого в книге Авена нет. Петр Олегович, зная правду, не спрашивает о главном. Чубайс у него в книге говорит ерунду, а он его не переспрашивает.
Если бы Борис был жив, ему эта книга бы не понравилась. Боря поднял бы трубку и спросил Петра Олеговича: «Как тебе не стыдно?» Но он не может ответить. И я не могу за него отвечать. Роль Бориса сознательно умаляется в тех событиях в России и мире, ведущую роль в которых играл именно Березовский. Подбор интервью в этой книге направлен на одно – показать, что Борис «мелкий бес». И главное не то что он – «бес», а то, что «мелкий». И он все время проигрывает и все время не прав. Чубайс прав, «ЛогоВАЗ» прав, Петр Олегович Авен прав, Валентин Борисович Юмашев прав, а вот Борис Абрамович Березовский – во всем не прав.
Для меня Борис Абрамович был совершенно неуемным фантазером. Может быть, потому, что я по сравнению с теми молодыми корреспондентами, которые от него заходились – а он умел очаровывать своей гипнотической харизмой, – был человеком уже в летах, и «отхаризматичить» меня было тяжеловато. Он все время строил, с моей точки зрения, фантастические конструкции. Правда, некоторые из них работали. Одной из таких была идея досрочного ухода Бориса Николаевича с поста президента. И создателем, главным вдохновителем этой конструкции был именно он, Борис Абрамович Березовский.
Я уже упоминал, что когда меня в мае 1999 года стали спрашивать о моем отношении к такой перспективе, я ответил: «Чтобы Борис Николаевич добровольно отказался от власти и ушел? Да это невозможно!» Зная Ельцина, с его подозрительностью, с его ядерным чемоданчиком и т. д. – это была фантазийная конструкция. Я не сомневаюсь, что Борис Абрамович приложил к ней руку. И что бы сейчас ни говорили – якобы он был там сбоку припека, – это не правда. Во-первых, я знаю, что это неправда; во-вторых, я чувствую, что это неправда. Это точно конструкция, в которой Березовский, что называется, бетон заливал и гаечным ключом работал.
Он, конечно, прекрасно понимал, как можно манипулировать окружающими через прессу, через корреспондентов, главных редакторов. Они, как люди тертые, относились к нему с подозрением, как к любому ньюсмейкеру – нормальный редактор к любому ньюсмейкеру относится с подозрением, – поэтому он, конечно, всячески их очаровывал. Ксении Басилашвили – она тогда была молоденькой девочкой и брала у него интервью в «ЛогоВАЗе» – он сказал: «Вы не волнуйтесь, я вам дам машину, и она вас отвезет в редакцию». Илья Птицын в лифте попросил его «открыть кредитную линию» на 50 долларов – он ее открыл. Переспросил только: «Пятьдесят тысяч?» – «Нет-нет! Пятьдесят долларов». Во время поездок в Чечню он заботился о корреспондентах, об их безопасности, понимая, что они – приводные ремни его влияния.