Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эха Москвы»
Шрифт:
И когда Путин после смерти Березовского рассказал, что в начале 2013 года он написал ему два покаянных письма с просьбой позволить вернуться в Россию, я в это верю. «Первое передал один из бывших партнеров Березовского по бизнесу, российский гражданин (Абрамович. – А.В.). Второе передал тоже его партнер по бизнесу, но из числа иностранных граждан», – сказал тогда президент. В январе 13-го с Борисом Абрамовичем сначала случайно, а потом снова, уже по инициативе самого Березовского встретился Владимир Жириновский. Насколько я знаю, он уговаривал Бориса вернуться в Россию, обещая заступничество и посредничество. И, может быть – это мои догадки, – у Березовского
Я бы хотел обратить внимание, что власть об этом письме не упоминала вовсе в течение двух месяцев. Это означает, что оно, как это у них называется, «пошло в работу». Его же можно было взять и опубликовать через LifeNews, или «Известия» и смешать Бориса Абрамовича с грязью. Нет, власть – я имею в виду, конечно, лично Путина – не стала об этом говорить – и это означает, что она над этим думала. Путин взял тайм-аут на размышление, и поэтому мне кажется, что в день смерти Березовского самому Владимиру Владимировичу было не очень весело. Я не думаю, что он очень радовался, потому что он прошел с Березовским очень длинный путь, и, конечно, в его глазах Березовский был, безусловно, Мефистофелем. Я знаю, Путин очень часто об этом говорил. А тебя всегда меряют по величине твоих врагов. Если у тебя враг Мефистофель, то и сам ты фигура схожего масштаба. А если у тебя враг какой-то мелкий… Березовский был бесом, но не мелким бесом. Он был крупным политиком.
Березовского обычно представляют до безумия серьезным, но на самом деле он был очень живым, веселым человеком и делал все с разбойничьим присвистом и в собственное удовольствие. Можно вспомнить, например, как в 1999-м он избирался депутатом Госдумы от Карачаево-Черкесии. Здоровые мужики видят этого мелкого еврейчика, а он говорит: «Я буду вашим депутатом». Проходит полчаса, и они начинают кричать: «Любо, Борис, любо!» Как он это делал?!
Другая история. В октябре 2000 года, уже находясь в изгнании, Березовский специально остановился в отеле «Бристоль» в Париже, куда приехал Путин с официальным визитом. Я до этого года три не разговаривал с ним вообще, и тут он мне звонит, спрашивает: «Леша, Леша, ты где? А можешь сейчас прийти в ресторан отеля «Бристоль»?» Я прихожу, внизу стоит вся делегация – полсотни человек, во фраках, все готовятся идти через дорогу на прием к Жаку Шираку в Елисейский дворец. Спускается лифт, выходит Борис Абрамович Березовский в джинсах и курточке, изгнанник. Гордо фланирует и каждому говорит: «Здравствуйте». От него побежали, как пингвины бегут в мультфильме. Из-за колонн все выглядывали. Единственный несчастный Михаил Швыдкой, тогда министр культуры, который не понял, что случилось, застрял посреди зала. Боря обнял его, поцеловал. А на следующее утро он нанял девушек, и когда делегация спустилась на завтрак, за столами сидели девушки в бальных платьях. И вся делегация заказала завтрак в номера. Вот это был Березовский-изгнанник, который приехал троллить.
Я думаю, что Борис Березовский в каком-то смысле добился того, чего хотел, – он войдет в историю России. В учебники войдет избрание Ельцина; в учебники войдут Хасавюртовские соглашения; в учебники войдет избрание Путина. Это громадные, мощные пласты истории. Я понимаю, что это сделал не он один, но без него это было бы много тяжелее, а кое-что, возможно, если бы в Давосе они не собрались, без него и не произошло бы.
Со смертью Березовского ушла, конечно, не эпоха, но ушла некая ее специя, пряность, если мы вспомним
Те же люди, которые с ним боролись на равных, от того, что лишились блистательного, изобретательнейшего импровизатора, наверное, испытывают чувство грусти. Березовский добавлял пряности, перцу в их жизнь, включая и Путина. Президент очень внимателен к людям и вполне понимал масштаб Бориса Абрамовича как своего противника. Лишиться даже такого мифологического противника, который не представлял уже угрозы, ему вряд ли пришлось по душе, ибо, как я уже говорил, наш вес в истории определяется весом наших врагов.
Возможно, наилучшим образом Березовского характеризует то, что по поводу его смерти даже его политические противники, с которыми я говорил, не позволили себе и толики злорадства. Достойное поведение политических противников Березовского – это ведь тоже свидетельствует о величине его фигуры. Повторю, что ваши размеры определяются размерами ваших врагов…
Спустя пять лет после гибели Бориса Березовского его могила в пригороде Лондона с простым деревянным крестом, установленным сразу после похорон, заросла травой. Семья, друзья, бывшие партнеры по бизнесу, люди, пришедшие к власти благодаря ему, – вы где?
«Дилетант»
Я историк, что называется, по происхождению: двадцать лет преподавал историю в школе. У меня коллекция исторических журналов на английском, литовском, польском, чешском, японском. Во Франции есть единственный журнал, который не переставал выходить даже во время немецкой оккупации, – Historia. И я вдруг увидел, что в России такого журнала нет, здесь к истории относятся со звериной серьезностью, а она должна быть как любой товар: привлекательна и цеплять.
За последнее время история превратилась в политику, в оружие. Но тем лучше для нас. «Дилетант», как и «Эхо», начинался как игрушка, а оказалось, что из него можно делать бизнес. Бумажный журнал для меня был вызовом. Когда мы его затеяли, я думал, что только сайт принесет мне деньги, а бумага будет вишенкой на сайте. Оказалось с точностью до наоборот. Бумага материальна, то есть реальна, надежна, бумажный тираж растет, каждый месяц мы наращиваем по одной-две тысячи экземпляров, сейчас у нас уже 60 тысяч. Когда будет 70, мы будем в плюсе. Журнал исторический, но аллюзии на современность в нем все же появляются. Когда был принят закон о запрете на усыновление, мы за три дня поменяли весь номер и сделали главной темой избиение Иродом младенцев. Параллели с современностью возникают постоянно. Мы можем даже не иметь этих параллелей в виду, когда что-то делаем. Скажем, Дмитрий Быков в каждый номер пишет эссе специально для нашего журнала о том или ином писателе. Например, про Бунина. И читатели нам пишут: «А-а, Бунин, «Окаянные дни», 1917 год, это специально, чтобы затоптать нашу революцию…» Мама родная, Быков вообще об этом не думал. Мы делали номер про крымских татар летом 2014 года, когда только произошли события в Крыму, и получили массу комментариев и с одной, и с другой стороны.
Я противник погони за событиями и датами, но когда люди смотрят телевизор и постоянно слышат там про крымских татар – надо делать номер про крымских татар. Журнал выходит 22-го числа каждого месяца, и 22 июня нельзя делать номер с главной темой не про войну, просто нельзя. И, конечно, мы должны откликаться на все благоглупости, которые вещают наши федеральные министры по поводу истории.
Конец ознакомительного фрагмента.